Даниил Горошко: «Я не хочу форсировать развитие компании, которая хорошо себя чувствует в своей нише»

Глава A-One Films – об аудитории арт-кино и особенностях маркетинга независимых релизов

Компания A-One Films с момента старта своей деятельности в 2012 году зарекомендовала себя как прокатчик небанального арт-мейнстрима. Она регулярно работает с призерами крупнейших кинофестивалей и фильмами режиссеров, которых принято называть звездами арт-кино. Среди них Франсуа Озон, Джим Джармуш и Паоло Соррентино. В разговоре с БК глава A-One Films Даниил Горошко рассказал, за счет какой аудитории у такого кино в нашей стране выросли сборы за последние несколько лет, а также об особенностях маркетинга независимых релизов.

Вы одновременно и глава компании A-One, и байер. Как вы оцениваете текущую ситуацию на рынке закупок независимого контента? Почувствовали ли вы усиление конкуренции и, соответственно, рост цен?

Цены действительно выросли. Но это ситуация текучая – стоимость прав то падает, то растет. Сейчас конкуренция действительно стала выше за счет выхода на рынок новых компаний. Может быть, и у старых прокатчиков независимых фильмов стало больше денег. Но и кинопрокат в России изменился. Еще несколько лет назад невозможно было представить, чтобы у нас фильм Джима Джармуша выходил на 200 экранах. Раньше это было пять – семь копий максимум. То же самое с Франсуа Озоном, чьего ДВУЛИЧНОГО ЛЮБОВНИКА мы в прошлом году выпустили более чем в 200 залах. Растет объем рынка, потому и цены для российских закупщиков растут вслед за ним.

Какая из международных площадок для закупок контента более привлекательна лично для вас?

Для A-One самой важной площадкой остаются Канны – там презентуется огромное количество проектов, больших и маленьких. По результатам Каннского фестиваля и Marché du film мне, в принципе, понятно, что мы будем ставить, на год вперед. На втором месте – Берлин. Мне кажется, в последнее время выросло значение Венецианского кинофестиваля как площадки для фильмов с хорошим кассовым потенциалом, даже несмотря на то, что большого Кинорынка там нет. И еще у меня есть ощущение, что Торонто становится более значимым, чем American Film Market. В этом году я поеду на AFM, но уже в следующем, думаю, выберу Торонто. Не знаю, как для моих коллег, но лично для меня предыдущий AFM был абсолютно мертвым – я не заключил там ни одной сделки.

О чем, по-вашему, главным образом свидетельствует рост числа экранов у фестивального арт-мейнстрима в России?

О том, что его аудитория растет. Мне кажется, этот рост происходит за счет тех людей, которые раньше не ходили в кино, а смотрели сериалы HBO, AMC и Netflix. Качество этих сериалов в последние годы было очень высоким, и аудитория привыкла к тому, что потребляет некий альтернативный контент – более жесткие истории с неоднозначными героями, которые совершенно не обязательно заканчиваются хеппи-эндом. Постепенно эти люди захотели посмотреть что-нибудь похожее на большом экране. Именно этим, например, можно объяснить хорошие сборы УБИЙСТВА СВЯЩЕННОГО ОЛЕНЯ – фильма достаточно мрачного, хоть и не без своеобразной иронии. Да и ДВУЛИЧНЫЙ ЛЮБОВНИК – тоже, в принципе, жесть. Но у поклонников классных сериалов есть потребность смотреть именно такой «странный» контент. Я, кстати, не уверен, что эти люди сами про себя думают, что они – публика артхауса. Для них это нормальное зрительское модное кино. Понятно, что такой аудитории меньше, чем фанатов американских блокбастеров, но уже достаточно для того, чтобы строить бизнес, ориентируясь на ее вкусы и предпочтения.

Какой, по вашим оценкам, размер этой аудитории в нашей стране?

Могу привести цифры самого кассового релиза нашей компании, фильма Паоло Соррентино МОЛОДОСТЬ. На него было продано порядка 130 тысяч билетов. Это очень хорошая цифра. Может быть, максимальный размер этой аудитории в России в два раза больше, не все ведь в итоге посмотрели картину Соррентино в кино. Так что, наверное, тысяч 300.

БК недавно оценивал количество зрителей российского арт-мейнстрима. Мы пришли к выводу, что на данный момент их как раз порядка 300 тысяч человек. По-вашему, зарубежное и российское арт-кино смотрят одни и те же люди?

Думаю, да. Конечно, АРИТМИЯ и МОЛОДОСТЬ – очень разные фильмы. Но и то, и другое – современное актуальное кино, которое интересно продвинутой молодежи в том числе. У нас ведь зритель довольно молодой. По нашим собственным исследованиям, фильмы A-One в основном смотрят люди до 32 лет. А костяк аудитории – зрители до 26 лет, живущие в крупных городах. В маленьких городах наши картины просто не показывают, хотя мы были бы рады. Но еще придет время, когда мы зайдем и в них.

А в каких городах, кроме Москвы и Санкт-Петербурга, релизы A-One могут похвастать хорошими продажами билетов?

Практически все города-миллионники: Екатеринбург, Новосибирск, Пермь и так далее. В этом смысле у нас ничего оригинального по сравнению с другими независимыми прокатчиками.

Некоторое время назад вы довольно категорично говорили, что A-One не будет работать с российскими фильмами – мол, как коммерческий продукт они неинтересны ни вам, ни вашей аудитории. Кейсы АРИТМИИ, НЕЛЮБВИ и ДОВЛАТОВА не изменили вашу точку зрения?

Нет. Прокат российского кино – по-прежнему отдельный вид деятельности, в котором нужны другие навыки и совершенно иные маркетинговые инструменты. Даже при наличии успешных кейсов и кассового потенциала не очень хочется вписываться в то, что мы не умеем и не хотим делать. Мы просто не чувствуем в этом необходимости.

Каким образом вы работаете на привлечение своей аудитории в кинотеатры?

В маркетинге у нас два основных направления – это традиционный пиар и работа в соцсетях. Причем соцсети для нас – очень важный инструмент, потому что наш зритель вместо телевизора смотрит в экран своего телефона или планшета. Мы научились эффективно работать с социальными сетями – об этом говорит большое количество подписчиков у наших аккаунтов в «Фейсбуке», «ВКонтакте» и «Инстаграме». На протяжении последних шести месяцев мы размышляем над использованием Big Data. Думаю, в скором времени начнем работу и с этим инструментом.

Опасаетесь ли вы возрастающего роста влияния онлайн-платформ, которые нацелены в том числе и на вашу аудиторию? Сейчас многие независимые зарубежные фильмы появляются сразу, например, на Netflix, минуя кинопрокат.

Когда мы покупаем фильм, нам обычно уже известно, продан ли он какой-либо онлайн-платформе и когда будет доступен в Сети. И в связи с этим мы имеем возможность внести изменения в наши кинопрокатные планы. Например, наш последний релиз ЖАРКИЕ ЛЕТНИЕ НОЧИ выходил в Америке на VoD в один день со стартом в России. То есть мы знали, что копия картины появится в Интернете довольно быстро. А, допустим, с Amazon мы по некоторым проектам работаем напрямую. Их доступность онлайн нам не мешает. В нашем сегменте это вообще не так важно. У «Синема Престиж» выходил фильм Маттео Гарроне СТРАШНЫЕ СКАЗКИ, который собрал больше 30 миллионов рублей. За пару недель до старта он появился в Сети в хорошем качестве. К нашему ужасу УБИЙСТВО СВЯЩЕННОГО ОЛЕНЯ было распирачено за полтора месяца до выхода в прокат. Но в итоге я не думаю, что этот фильм собрал бы сильно больше, если бы пиратской копии не было. Возможно, в нашем случае кино в Интернете и кино на большом экране смотрят две разных аудитории. Они, конечно, имеют точки пересечения. Но наш зритель ценит именно коллективный experience, поэтому для него наличие фильма на торрентах не является большой помехой. Более того – быть может, если «пиратка» появилась не слишком заранее, это дает дополнительный газ. Фильм начинают обсуждать в соцсетях, запускается «сарафан». Понятно, что пиратство – это большое зло для индустрии в целом, но арт-кино страдает от него в меньшей степени.

В прошлом году кинотеатры объединились в ассоциацию, затем свое объединение создали крупные дистрибьюторы. Не считаете ли вы целесообразным создать союз независимых дистрибьюторов?

В идеальном мире это было бы классной идеей. Нам же важно, чтобы нас слышали в министерстве культуры и в других государственных органах. Все эти истории с дополнительными налогами на иностранные фильмы должны обсуждаться с учетом мнения независимых прокатчиков. Но на практике ни к чему хорошему это не приведет из-за специфики нашего менталитета – все равно каждый начнет тянуть одеяло на себя. Так что к возможности создания какого-либо объединения независимых дистрибьюторов я отношусь скептически.

A-One совместно с компанией «Наше кино» в прошлом году выпустила фильм Люка Бессона ВАЛЕРИАН И ГОРОД ТЫСЯЧИ ПЛАНЕТ, права на который покупали лично вы. Опыт сотрудничества с крупным дистрибьютором и большой успех в прокате не подстегнул аппетиты компании?

Совместная работа с компанией «Наше кино» по выпуску ВАЛЕРИАНА дала нам абсолютно уникальный опыт. Мы раньше никогда не выпускали таких больших фильмов, но думаю, что наш опыт работы с молодой аудиторией и соцсетями также сыграл фильму в плюс. Конечно, покупка ВАЛЕРИАНА была огромным риском, но мы верили, что в России может сработать бренд «Люк Бессон», масштабная зрелищная составляющая проекта и жанр sci-fi, который любим российской публикой. Как показала практика, эта вера была не напрасной. Что касается аппетитов, то они, конечно, растут. Но, откровенно говоря, за последний год я не увидел ни одного большого независимого кино, которое вызвало бы у меня желание вновь рискнуть. Да и не существует сейчас на независимом рынке таких хитов. В принципе, я не хочу как-то форсировать развитие компании A-One, которая хорошо себя чувствует в своей нише. Мы и так заметно выросли с момента основания, и поступательный рост продолжается. За последние два года у нас не было ни одного фильма, который сработал бы в минус – я считаю, что это отличный результат, который дает нам возможность смотреть на более крупные проекты.

То есть общая тенденция снижения заработков зарубежного контента в российском прокате вас никак не коснулась?

Нет. Наоборот – я наблюдаю рост проданных билетов. Может быть, эта тенденция накроет независимых через год. Но пока у нас только позитивная динамика.