Стенограмма Круглого стола “О развитии национального кинематографа”
Владимир Мединский (министр культуры РФ): Добрый день, уважаемые коллеги. Спасибо, что пришли. Мы специально собрали совещание не в стенах министерства, а на площадке главной профессиональной организации российского кино. Вообще мы собрали его не для того, чтобы выступить перед вами, а для того, чтобы вас послушать: что происходит в российском кино, что нужно менять, как министерству и государству улучшить свою политику в отношении поддержки отечественного производителя и отечественного проката. Вот собственно и все. Ведущим совещания будет Иван Иванович Демидов, поскольку он назначен заместителем министра, курирующим, в том числе, киноиндустрию.
Иван Демидов (заместитель министра культуры РФ, курирующий вопросы поддержки кинематографа): Добрый день. Перед тем как передать слово и выслушать вас, я бы хотел со своей стороны сказать только две вещи. Мы постараемся исходить из двух постулатов. Во-первых, зритель России любит, хочет и всячески ждет своего кино, своих героев, рассказа о себе. И не только рассказа о себе, но и рассказа о своих проблемах и переживаниях. И тем самым мы считаем, что социально значимое кино никоем образом – мы часто сталкиваемся с этим тезисом – не противоречит популярности у зрителя. И во-вторых, мы считаем, что отрасль киноиндустрии в России представлена сильными мастерами, сильными продюсерами, сильными директорами. Я не случайно начинаю с этих двух позитивистских заявлений, потому что очень часто, по крайней мере в публичной сфере, звучат жалобы. Нам бы все-таки хотелось, приступая к серьезному вопросу развития нашего кино, исходить из этих двух в общем, как нам представляется, достаточно непререкаемых постулатов. Если мы в течение этого совещания и последующей работы разрушим их, лично мне будет очень жалко. Если же мы их подтвердим, дальнейшей нашей работой упорядочив непосредственно выполнение и реализацию этих двух постулатов, то таким образом соединим ожидания нашего зрителя и возможности нашей отрасли… Это, как мне кажется, и есть на данный момент наша главная задача.
Владимир Бортко (режиссер): Знаете, только что мы с Геннадием Ивановичем Полока пили кофе и говорили о жизни, о судьбе и о кинематографе. Поскольку я сейчас немножко удалился в сторону Государственной думы, он рассказывал всякие вещи и в том числе сказал: вот, смотрите, какие нехорошие всякие люди, продюсеры, которые диктуют режиссеру, что ему нужно делать – вот тебе артисты, вот тебе это, вот тебе то, хочешь – снимай, хочешь – уходи. Нехорошие люди. Потом другой вариант, значит, смотрите. Есть люди, которые снимают исключительно гадости на потребу и хотят показывать все это на зарубежных фестивалях. Нехорошие люди.
Я вот думал, почему и те, и другие нехорошие. И вдруг понял, что нехорошесть их детерминирована и обусловлена только одним – желанием заработать. Деньги в основе всего. Например, телевизионное кино по сути дела – подкладка под рекламу. Чем дешевле я – я не себя имею в виду, а продюсера – его сделаю, тем будет лучше. А что это значит? Это значит, мне нужен нехороший режиссер, да и сценарий, в общем-то, не очень. Зритель привык – все хуже, хуже, хуже, а если появится что-то лучше, он даже удивится. Да и не надо этого. Значит, оператор будет подешевле, режиссер будет подешевле, артисты… Это по поводу телевизионного кино.
А по поводу не телевизионного кино давайте сделаем чуть другое. Если мы не можем заработать денег, а мы не можем их заработать, я хочу об этом потом сказать чуть-чуть попозже, – значит, тогда остается один выход для амбициозного молодого человека – он должен попасть на фестиваль. А востребованность достаточно определенная, ибо, что есть Россия в их понимании, достаточно ясно.
Так что же здесь – нехорошие люди или общая беда кинематографа? Общая беда нашего кинематографа, который устроен непонятно как, который стоит не на ногах, а на голове. Стоит ли мерить все ценой вопроса? Не в ВВП дело, а в том, чтобы размножался и хорошо жил наш народ. То же самое можно сказать, чтобы кино существовало, наше, отечественное. Это первая задача.
И потом следующее: если оно должно существовать, оно должно на каких-то нормальных позициях существовать. Я не понимаю, почему кинотеатры, которые показывают американское кино, освобождены от НДС и мы их поддерживаем – $200-250 млн поддержка Голливуда каждый год. Пусть возразит здесь кто-нибудь, что это не так. Это так! Пусть возразят мне, пусть кто-нибудь скажет: «Я знаю, я не боюсь того, что меня обманут в кинотеатре». Пусть поднимет кто-нибудь руку. Обман! Можете не сомневаться. Конечно, можно бы сейчас постановить, не знаю кем, у нас достаточно серьезный президент, который может многое, сказать: «Только русское кино будет на экранах». Но будет ли оно на экранах? Значит, надо сделать что-то другое, нужно сделать какие-то экономические законы, чтобы было выгодно показывать кино, вот что нужно сделать.
Сергей Толстиков (исполнительный директор Федерального фонда социально-экономической поддержки российской кинематографии): Как я понимаю, мы находимся на встрече, где итогом должно стать более комплексное системное представление о проблематике, которая существует в кинематографе, у нового руководства Министерства культуры. И вместе с этим мы должны, может быть, выработать новые подходы или новые ракурсы той проблематики, которую мы обсуждаем.
Прежде всего, я действительно хотел бы согласиться с тем, что название сегодняшней встречи «О развитии национального кинематографа». Безусловно, развитие – это более точное слово, чем поддержка, национальная, экономическая или тому подобная. Почему? Потому что никакого такого паникерского, упаднического настроения у меня, человека, который пришел в эту индустрию со стороны, нет. И я уверен, что элементы здоровые, работающие у нас в полном объеме, присутствуют. Более того, индустриальный уровень, уровень творческий, бизнес-уровень вполне вменяемый, вполне развитый. То есть, нет ничего такого, что вот нам надо посыпать пеплом голову и говорить: «Все, конец, разруха, ничего нет».
Кинематограф во многом восстановился с той ситуации, которая была в 90-е годы, и уровень производственности и творческих возможностей у нас достаточно высок. И мы не должны себя чересчур, ну как бы сказать, ругать. Мы очень часто встречаемся с критикой – не то, что необразованной, но однобокой. И если мы говорим о кинематографе как целостном явлении, не так все плохо. И поэтому действительно, поддержка поддержкой, я с этим согласен, но вопрос развития – он главный.
Нам нужно абсолютно четко понимать две вещи фундаментального порядка. Во-первых, какая у нас госполитика в сфере кино. Почему? Потому что если госполитика есть, она как-то выражена. Есть у нас в стране Конституция, и мы знаем, что эта статья – это хорошо, а вот это плохо. И если даже если эта статья не выполняется сегодня, у нас есть базисный документ. У нас должна быть ясная, четкая госполитика развития отечественного кинематографа. Это документ фундаментального характера. Во-вторых, у нас должен быть, помимо вот этого политическо-идеологического (в слове «идеологический» нет ничего плохого), другой документ – стратегия развития национального кинематографа, которая уже подразумевает непосредственно рассмотрение кинематографа как сложного социокультурного явления, где, с одной стороны, есть бизнес, с другой стороны, есть культура. Тут всего намешано. И одна из главных проблем – это, когда мы выходим на обсуждение, то в одну миску мы кидаем разные ингредиенты, и в результате никогда не получается каких-то конкретных рекомендаций, за редким исключением, которые приводят к осязаемым результатам. Система, когда нет общего каркаса процесса, не работает функционально. Я думаю, что мы должны привлечь специалистов, четко поставить задачу и за короткий промежуток времени выработать такого рода документацию.
Если же говорить про проблематику, которая наиболее актуальная сейчас у нас, я не побоюсь сказать, что их две. Первая – отсутствие методологии бюджетирования: какие средства, по каким направлениям, как в текущем, так и в среднесрочном и долгосрочном порядке, мы должны направлять. И вторая часть – это экспертиза. Субъективизма, в хорошем смысле или плохом – ну не субъективизма, а субъективности, – очень много. И для того, чтобы эта субъективность была как можно более объективизирована, нам нужна четкая экспертиза, которая была бы общественно, авторитетно принята.
И последнее – не надо забывать, что мы живем все-таки в рыночном государстве, как бы это ни было. У нас государство присутствует очень серьезно в рыночной экономике в России. Это значит, что какие бы меры мы ни предлагали в экономическом плане, экономические законы мы не можем, к сожалению, сделать. Экономические законы – они объективные, они зависят не от нас. Но, если мы какой-то инструментарий внедряем, нужно смотреть все последствия того или иного шага. Почему? Потому что, я говорю, это многоуровневое явление, и какое-то воздействие в одном блоке может привести совершенно к другим последствиям в другом блоке, и если не видеть всей этой картины в целом, мы можем иногда прийти к совершенно другим результатам. Это касается всего кино. Почему? Потому что бизнес в кино очень важен, экономика в кино очень важна, потому что в отличие от писательства, литературы, живописи, в кино деньги играют очень важную роль, это очень чувствительная и очень важная сфера.
Геннадий Полока (режиссер): Вы знаете, все-таки что-то с производством происходит, я имею в виду какие-то сдвиги положительные. Например, у нас сегодня есть оборудование, которое позволяет снимать самые сложные дорогие картины. И в техническом отношении это достаточно убедительно. И у нас даже есть картины дорогие, которые по внешнему аспекту не уступают зарубежным аналогам. И поэтому мне сейчас кажется главным система проката.
Вот мы говорим о рыночной экономике, а ведь мы в начале 90-х годов просто уступили свой рынок – не просто проиграли, мы его отдали. Я вспоминаю, когда в погоне за открытостью мы, кинематографисты, приветствовали, как за бесценок наши прокатчики покупали американские картины, за две-три тысячи долларов, чтобы внедриться в наше пространство. Сегодня мы имеем дело с реальностью, кода наше пространство, так называемое прокатное, либо утрачено просто, потому что основной зритель не ходит в кинотеатры, либо принадлежит американцам. Все мои картины, независимо от их качества, все имели прокатный рекорд, начиная с РЕСПУБЛИКИ ШКИД, около ста миллионов, ОДИН ИЗ НАС, и другие картины. Но кто определял эти миллионные сборы? Сейчас пытаются доказать, что это подростки. Это очень удобно, понимаете. Потому что это предполагает, что надо делать только эффектные, не очень глубокие картины, которые привлекают подростков, а зрителя взрослого мы все равно утратили. Так вот я вам скажу, что эти миллионы определял средний обыватель, рядовой интеллигент, учителя, врачи, младшие научные сотрудники, инженеры. Вот это масса основная.
Она собирала информацию не по рекламе, а благодаря мощной сети киноклубов, которая существовала в советское время, потому что именно эта сеть создавала так называемое «сарафанное радио». Они за месяц получали возможность смотреть копии и болтали на всех углах об очередной картине, и к тому моменту, когда картина должна была выйти, в кассах стояли очереди. Сегодня эта сеть киноклубов у нас существует символически.
Так называемый средний зритель смотрит кино, но он питается либо Интернетом, либо слухами, идет на рынок и покупает DVD, но не идет в кинотеатр. Значит, что я предполагаю? Сейчас отделением московской организации Союза, которым я руковожу, мы помогаем остаткам этой федерации, которая влачит символическое существование, создать оргкомитет, создать общероссийский съезд. Требования у них простые – они просят за месяц, до того как картина получает разрешительное удостоверение, получать диск, встречаться со зрителем, и у них есть свои отношения на местах с губернаторами, с местными влиятельными лицами.
При этом мы обращались в министерство просвещения с просьбой восстановить факультативное кинообразование, а может, даже кинотеатры, которые были в советское время. Они говорят: «А кто этим будет заниматься? Кто будет читать эти лекции и так далее?» Это обязанность, с одной стороны, Союза, а с другой – вот этой сети киноклубов, которые надо возрождать. И мне кажется, что надо мобилизовать государственную помощь, потому что нужна чисто организационная помощь, не обязательно деньги, понимаете?
И еще одно – зритель не хочет смотреть наши картины, ссылаясь на то, что нет положительных персонажей. Когда они смотрят среднеамериканскую картину, они заранее видят, кому сочувствовать, за кого переживать. А в наших картинах порой невозможно понять, кому автор сочувствует. Мне кажется, что в этом году уже есть тематические конкурсы – такие патриотические. Это должно стать постоянной практикой. И это тоже имеет отношение к рыночной экономике, потому что у меня бывает ретроспектива в Америке, и даже в Америке, очень рыночной стране, где нет государственного финансирования, тем не менее, существует система конкурсов и госзаказов. Когда идет какая-то проблема, скажем, наркотики или что-то в этом роде.
И, наконец, последнее. Вы понимаете, я о производстве скажу немногое. Когда было слушание последнее в Думе по поводу закона о кино, Шахназаров говорил о том, что некоторые производственные нормы советского кино надо возобновить. Потому что надо по-хозяйски к этому относиться. То, что не нужно сегодня, от этого надо отказываться, а то, что было полезно – я вам говорю так, потому что у меня горький опыт существования в советское время, у меня две картины были на полках, и другие были неприятности. Ну скажем, постановочный проект, ведь порой картина запускается, и понять, что там происходит, невозможно. Перед съемочным периодом был постановочный проект, сдавался, когда сдавались пробы, эскизы музыки, эскизы костюмов и так далее, как перед постпродакшном принимается материал. У нас нет системы редактуры, и, порой, картины сдаются без аннотаций, без рекламного материала. А этим занимались редакторы. И редакторы у нас были довольно достойные. Вот этот круг людей сегодня практически не существует. И я согласен с Шахназаровым, который настаивает на восстановлении вот этих норм, которые позволят нашему производству быть организованным, ритмичным и достаточно продуктивным.
Сергей Сельянов (продюсер): У нас тут широкий состав, и я не уверен, что нужно обсуждать какие-то мелкие вопросы в числе крупных, но я их, по крайней мере, перечислю. Есть какой-то набор вопросов, которые можно решить за полчаса. Они четыре последних года не решались, в моем списке есть и такие. Очень хотелось бы, чтобы мы, наконец, их решили. Я буду отдельно их отмечать в своем выступлении. И так, перечень… Но есть очень крупные, которые не решишь щелчком.
Первое – это образование. Кинообразование нужно модернизировать, вкладывать в него деньги. Ассоциация продюсеров кино и телевидения, которую я представляю, за это борется, этим занимается. Несколько дней назад начала работать летняя школа – мы ее организовали вместе с ВГИКом и Южно-Калифорнийским университетом. Нам выделили на это пять миллионов рублей из программы ФЦП «Культура России 2012–2018». Остальные деньги добавили сами продюсеры. Сергей Толстиков, возможно, тоже сможет как-то поддержать это начинание. Пока это такой пилотный, скорее, проект. Всего нам нужно 89 миллионов рублей в течение двух лет ближайших, эти деньги в ФЦП есть, дальше по 20 миллионов. Мы рассчитываем, что появится некий возвратный механизм и это все частично хотя бы станет коммерческим предприятием. Большая активность в этом направлении у питерского университета. Сегодня снимается примерно в 10 раз больше часов, чем снималось в советское время, количество же выпускников осталось примерно тем же. Так что образование – важнейшая стратегическая задача.
Ну и уже через запятую – бесплатное второе высшее образование для сценаристов, режиссеров, продюсеров. Тема всем известная, но ее мочат, мочат и мочат. Хотя цена вопроса-то копеечная. Ясно, что в сценарное, продюсерское и режиссерское дело должны приходить, как правило, достаточно зрелые люди.
Второе – интернет-пиратство. Как известно, оно сегодня не только у нас, но у нас особенно. Пиратство серьезным образом отрицательно влияет непосредственно на то, что происходит у нас с кинопроизводством. Мы неоднократно, давно этот вопрос обсуждали. Все предложения наши подготовлены. Очень серьезная лоббистская борьба с IТ-индустрией и так далее идет. Но она, естественно, мощнее, эта IT-индустрия. При этом есть и диалог, мы общаемся и со всеми лидерами нашего IT-рынка, и со всеми министерствами. Не раз этот вопрос ставился и на Советах по кино. В общем, положение начинает меняться, в том смысле, что нас уже слышат. Но пока ответственности провайдеров мы не добились. Закон о кино – совершенно верно Владимир Владимирович сказал – конечно, нужен, его как минимум нужно модернизировать.
У нас нет таких даже простых вещей как стандарт. Вот, например, я скажу, что полнометражный художественный фильм, может, никому это и неинтересно, но он 52 минуты у нас. В законах можно найти такую вот норму. Понятно, что это о телевизионных стандартах, но пришло когда-то в 93-м году в законы. Нужно ли нам это? Нужно ли нам уточнять вот эти вот позиции, что мы считаем полнометражным фильмом, что не считаем? Это просто конкретный пример. Разумеется, там достаточно много, в том числе, такой мелкой работы, не только крупных законодательных новелл, как принято говорить в юриспруденции.
Единый социальный налог – то, о чем мы тоже, в общем, договорились на последнем Совете о кино, тоже хотелось бы сделать. И в общем мы поддерживаемы Путиным и Министерством экономического развития. Нужно сделать его более щадящим. Особенно для анимации это имеет большое значение.
Международная активность наша, то есть повышение экспортного потенциала нашего кино, разумеется. Вот хорошо, что мы беседуем в дни Московского фестиваля, где сразу и Роскино, и Фонд кино провели две очень массированных акции, которые, я думаю, будут иметь развитие. И вырабатывается сейчас, обсуждается механизм поддержки этого экспортного потенциала, его увеличения, усиления. Не буду сейчас останавливаться, нужно этим заниматься, нужно активно работать с Евримажем. Нужно туда еще одного нашего представителя делегировать, поскольку мы платим достаточно большие взносы, а для того, чтобы получать обратно в российское кино из Евримажа деньги, нужно лоббировать там интересы российского кино. Сейчас там один представитель, по положению их может быть два, и нужно, чтобы было два.
Я считаю, что нужно иметь правительственное соглашение с ведущими странами СНГ по совместному производству, потому что они у нас есть с Канадой, Францией, но нет с Украиной. И совместное производство с Украиной, получается, какой-то сложной историей. А рынки СНГ… Я даже не буду говорить, что это для нас все очень важно, и, в том числе, в идеологическом смысле, не только в рыночном. Хочется, чтобы русский язык как-то продолжал существовать не только у нас.
Дальше такой серьезнейший вопрос, который многие считают главным и самым дискуссионным – это работа с кинотеатрами. Мы, производители российского кино, исключительно ценим то, что власть, в частности Министерство культуры, обращает на этот вопрос большое внимание, потому что действительно русскому кино непросто, конкурируем мы все-таки с американским кино, самым мощным зверем на планете, который, тем не менее, построил нам кинотеатры – не надо это забывать. Очень много инициатив в этом смысле. Я бы искал правильное решение этого вопроса в какой-то мотивации кинотеатров, позитивной, скажем. То есть это две темы – это VPF, опять же на базе Фонда мы начали диалог с «Киноальянсом» о том, как нам поддержать кинотеатры в этом смысле. Вторая мотивационная, тоже дискуссионная, история – я бы субсидировал какие-то премии кинотеатрам за каждый проданный российский билет. Цена билета очень высока в стране, и, конечно, она удерживается за счет американских блокбастеров – зритель чувствует, что, в основном, ему предлагают дорогостоящий продукт. В случае с российским кино это не совсем так. Кроме того, американское кино предлагает нам сегодня очень много 3D-продукции, которой российское кино пока предлагает очень мало. Таким образом, если мы будем добавлять кинотеатрам, скажем, 10% от собранных ими денег на русском кино, я думаю, это станет очень существенным мотивом для кинотеатров русское кино ставить шире и иногда даже бороться за него. Цена вопроса здесь – около 250 миллионов рублей в год, приблизительно, я не проводил специальных оценок. Мне кажется, что государственная поддержка в этом секторе в таком объеме вполне разумна и возможна. Дальше она будет увеличиваться, потому что будет увеличиваться доля российского кино на нашем рынке, но начальная цифра приблизительно такая.
Дальше я уже пунктиром. Есть проблема РАО, по которой сто пятьдесят раз были приняты решения, которая решается, оборотный налог с отраслью, вы знаете. Есть вопрос исходных материалов и порядка их сдачи, давеча мы обсуждали его с Леонидом Эмильевичем и нашли вроде какой-то компромисс, но минкульт в прежнем составе ни шагу сделал, чтобы сделать его более адекватным современным технологиям и так далее, и так далее. Вопрос Министерства Культуры с прокатным удостоверением и порядком его выдачи, объясню потом, есть вопросы. И издательская деятельность, и, конечно, структура господдержки, о чем говорил Сергей Александрович… Ладно, я опускаю еще три пункта… (смеется).
Ренат Давлетьяров (президент Гильдии продюсеров России): Честно говоря, после Сельянова достаточно сложно выступать, потому что, с одной стороны, он обозначил слишком много, с другой стороны, во избежание того, чтобы не нарушить регламент, я бы обозначил следующие прагматические вопросы, которые, на мой взгляд, на взгляд Гильдии продюсеров, стоят перед киноиндустрией.
Можно, конечно, вступить в дискуссию с уважаемым Владимиром Бортко, почему кинотеатры не платят НДС. Это недолгая дискуссия, потому что абсолютно точно, как сказал Сельянов, эта мера позволила завести в России до трех тысяч кинозалов. Нам скорее всего нечего было бы обсуждать, если бы такого количества на сегодняшний день не существовало. Другой вопрос, что может быть государству необходимо переходить к мягким мерам, более стимулирующим нашего производителя, возможно, вводить ограничительные меры для американского кино.
На мой взгляд, существует несколько вопросов – они практически осуществимы и не так страшно, как это кажется со стороны, в которых заинтересовано абсолютно все киносообщество. Конкретизирую из выступления Сережи Сельянова – поправки в Гражданский кодекс. Зачастую на наших собраниях процентов 80 кинематографистов даже не понимают, о чем идет речь. А речь о том, чтобы попытаться заглянуть в завтрашний день. В этом завтрашнем дне кинематограф закончится, потому что вирус интернет-пиратства и абсолютное изменение качества показа, которое происходит на ваших с нами глазах, к сожалению, при отсутствии любых шагов, ограничительного характера со стороны государства. Не во власти киносообщества решать эти вопросы. Это вопросы государственного устройства и соблюдения неких законов. Мы можем констатировать, заглянув в недавнее прошлое, как всей страной мы проиграли войну с видеопиратами, подорвали рынок, начинает обваливаться сейчас телевидение.
Единый электронный билет. Если говорить простым языком, то это обозначает следующее, что 66% кинотеатров, прикинувшись валенком, рассказывают, что они не могут купить компьютер и поэтому эту систему они не приобрели. Мне кажется, здесь государство должно себя жестко и адекватно вести. Потому что на сегодняшний день однозальники, а это они не подчиняются существующему закону, игнорируют существующее законодательство. Мне кажется, довести эти поправки – это не самая высшая политическая воля, а воля двух-трех ведомств.
И последнее о международном развитии. Так случилось, что в последние годы я сотрудничал с украинскими коллегами и с коллегами из Казахстана. У нас есть там огромная преференция – преференция русского языка, который является родным в обеих странах. Мне кажется, усиление государственной политики должно быть направлено и на международную деятельность, приоритетно именно на эти два рынка. Потому что здесь идеология и рынок. Расширение рынка российских картин абсолютно имеет перспективу в этих странах. Это можно осуществлять не дотациями, а некими мероприятиями, которые могли бы популяризировать российское кино, российских артистов и режиссеров.
Вячеслав Тельнов (директор департамента кинематографии Министерства культуры РФ): Безусловно, самый важный вопрос, который всех волнует – увеличение показа российского кино в кинотеатрах. Мне кажется, это на сегодня самый важный и актуальный вопрос. Доля российского кино сейчас колеблется от 14 до 18%. Конечно, у Министерства культуры одно их главных приоритетных направлений вместе с Фондом кино – привлечь в кинотеатры как можно больше российских зрителей. Уже разработаны некоторые документы, связанные именно с увеличением показов российских фильмов в кинотеатрах, хотелось бы, чтобы в дальнейших выступлениях внимание обращали именно на эту тему.
Алексей Рязанцев (генеральный директор кинокомпании “Каро Премьер”): Действительно сложно говорить с каждым последующим выступлением, потому что мы все ходим вокруг одних и тех же проблем. У каждого они вроде бы свои, но когда все это обобщается, они становятся общими и для производства, и для проката, и для демонстраторов фильмов. У меня вдвойне сложная ситуация, потому что так получилось, что я здесь представляю всю прокатную структуру, что не совсем справедливо – в каждой организации есть свои какие-то цели, задачи, о которых бы они сказали свои слова. Я также полагаю, как многие из присутствующих, что делать что-то надо, только я абсолютно согласен с Сергеем Александровичем, что делать надо таким образом, чтобы не навредить тому, что мы уже создали, то, что мы уже имеем. И принять во внимание, что мы живем в рыночной экономике, от этого никуда не деться – перестроиться будет уже невозможно.
Мне тоже больно, когда такие отечественные картины (я называю только недавние, которые выходили в наших кинотеатрах), как ШПИОН; ДВА ДНЯ; БЕЛЫЙ ТИГР, который, кстати, прокатывала наша структура «Каропрокат», и фильм МАТЧ, не собирают зрителей, значит не собирают кассу. Нельзя бросить ни одного камешка, даже самого маленького в огород кинотеатров и сказать, что они не поддержали фильм ни сеансами, ни вниманием, ни на первом уикенде, ни на втором, ни на третьем. Те, кто знают профессиональные, статистические отчетности по этим картинам, в курсе, что сеансов было много, но почему не пришел зритель – это, наверное, вопрос не к самому зрителю. Это, наверное, уже вопрос, обращенный к нам: чего мы не доделали, чтобы зритель к нам пришел?
Когда я прочитал пояснительную записку Министерства культуры, то действительно можно лечь и больше ничего не делать и принять, что все плохо. Но вы знаете, вот это плохо – это в основном статистика 2011 года. Не знаю, знает ли Владимир Ростиславович или Иван Иванович о том, что первый квартал 2012 года российский прокат закончился результатами 36% доли посещения российских фильмов и 30% по кассе, потому такая разница, что не было фильмов в 3D. Да, сегодня к середине лета эта доля упала, потому что просто нет российских релизов. Я вам обещаю, хочу верить, надеюсь, что так и будет, что к осени этот показатель снова вырастет, потому что там выходит блок очень хорошего российского кино.
О проекте закона, связном с квотированием, здесь стараются не очень говорить – понимаю своих коллег. Но мы узнали об этом законопроекте, находясь в Барселоне на выставке CineEuro, на которой впервые, кстати, в этом году были представлены два российских пакета фильмов российского производства – от «Каро» и от «Централ Партнершип». Узнали мы об этом законе в Барселоне… Сложно подобрать слова, как законопроект был там встречен. Понятно, что не очень этому рады.
В моем понимании, в первую очередь, опять я повторюсь, надо до конца довести идею и внедрить в жизнь единый кинобилет и справедливую отчетность. Потому что назову свой пример, как мы с этим боремся с этой несправедливостью. Мы сами организуем проверки кинотеатров за свой счет. В прошлом году в июле выходила заключительная часть франшизы ГАРРИ ПОТТЕР: ДАРЫ СМЕРТИ. ЧАСТЬ 2. Мы попытались эту «смерть» остановить, все разъехались по регионам, я сам был в Красноярске и в Иркутске. В результате на 600% поднялась доля сборов этого фильма по сравнению с первой частью ДАРОВ СМЕРТИ, которая выходила в ноябре. Это несмотря на отпуска и все прочее.
Второе – это, безусловно, пиратство. Сейчас много говорят об интернет-пиратстве. Это тоже огромное зло, но отъедьте в любой малый российский город – там диски как лежали, так и лежат. И никто этим не занимается, потому что не в каждом городе с населением от 150 тысяч жителей есть кинотеатры, есть быстрые линии Интернета. А видеомагнитофоны сегодня в каждой семье существуют.
Сергей сказал, но VPF уже практически третий год платят все студии-мейджоры, находящиеся здесь в России нашим кинотеатрам в поддержку цифровизации сетей. Если бы этих денег не было, я не уверен, что мы сейчас обгоняли бы Европу по этим показателям. NTS – наверное, можно уже начинать, но при количестве залов в три тысячи на экран на 144-милионное население нашей страны – это тоже преждевременные меры. В кинотеатры людей на средний фильм приходит 3 млн человек.
Рафаэль Акопов (президент холдинга “Проф-Медиа”): Холдинг «Проф-Медиа» представляет все стадии кинопроизводства и дистрибуции – мы производим, мы дистрибутируем и мы владеем крупнейшей сетью в стране. Я поясняю, чтобы меня не обвинили в ангажированности в поддержке какого-то одного звена из кинопроизводственного процесса. Существует потенциально много мер, которые государство могло бы применить для помощи кинематографистам. Конечно, это борьба с пиратством, субсидирование перехода на «цифру», подготовка кадров – очень серьезная, острая проблема. С моей точки зрения, серьезная мера – это поддержка, развитие и распространение кинотеатральных сетей, потому что в мелких городах однозальники иногда на низком уровне предоставляют киносервис и часто там процветает пиратство. В этой связи, я хочу напомнить, что все кинотеатральные сети принадлежат российскому капиталу. У нас нет ни одной сети в стране, которая принадлежала бы иностранцам.
Честно говоря, оторопь берет от упрочнения проекта закона о квотировании, который здесь приложен, потому что, если говорить о том, какую меру можно принять, направленную против российского кино, то это она и есть. Эта мера, с моей точки зрения, глубоко вредная. Она противоречит интересам зрителей. Она противоречит интересам кинотеатров, поскольку увеличит издержки кинотеатров и заставит их поднять цены на кино. Средняя цена на билет по стране сейчас – 218 руб., у нас в сети несколько больше из-за большого количества 3D-экранов. 218 руб. – это 7 долларов. Для Москвы многовато, а что говорить о среднем российском городе. Мы подхлестываем инфляцию. Кроме того, такая мера явно приостановит развитие киносетей, поскольку если мы собирались идти в города и собираемся теперь идти в 300+, то эти решения надо отложить, поскольку у нас издержки по кинопоказу резко увеличатся. Российское кино никогда не проигрывало кинотеатр против американского, если оно собирает там сборы, оно там держит, а мы его держим на экранах.
Давайте определим, что такое критерий успешности российского кино. Бокс-офис-успешность? Тогда чем мы отличаемся от американцев. Если успешность – фестиваль, тогда причем здесь деньги? Фестивальное кино нигде не зарабатывает. Мы это понимаем. С моей точки зрения, мы головную боль пытаемся лечить пилюлями от другого заболевания. Я прошу участников совещания, и министра, и Ивана Ивановича принять меры к остановке этого беспредела. Министерство культуры и подведомственные организации не построили за последние годы ни одного кинотеатра в стране, один – в Питере. Все кинотеатры построены частниками. Если нужна особая программа развития кинематографии, постройте государственные кинотеатры и показывайте что хотите. Я открыто заявляю, мы примем как сеть все меры для неисполнения этого закона. Я считаю, что он будет профанировать массу. Никто не заставит кинотеатр в момент, когда к нему обратится продюсер с очередным фильмом и настаивающий на том, что это квотированный фильм, например, согласиться с тем, что делим деньги 50 на 50. Также никто не заставит кинотеатр устанавливать цену на билет. Если вы хотите регулировать распределение денег и цены на билеты, тогда просто конфискуйте эти кинотеатры, национализируйте их и показывайте, что хотите. Это вредная мера для российского кино. Она носит популистский, краткосрочный характер. В ней нет смысла. Я прошу официально Министерство культуры от имени крупнейшей кинокомпании страны – и многие коллеги здесь присоединятся ко мне – пересмотреть решение о квотировании российского кино.
Андрей Прошкин (режиссер): Я практически враг кинопрокатчиков, пострадавший. Но я должен сказать, что абсолютно поддерживаю предыдущее выступление. Я не верю в реальную пользу закона о квотировании, не верю в то, что он сработает. Абсолютно уверен, что он будет профанирован. Я считаю, что мы пытаемся очень сложные процессы, где требуется какое-то высокотехнологическое оборудование, решить с помощью молотка и топора. Если говорить о протекционистских мерах и мерах по развитию национального кинематографа, национальной культуры, можно посмотреть на пример европейских стран. Общеизвестно, что наиболее успешной в защите своего кинематографа является Франция. Там все строится по другим принципам. Первый и основной принцип французской системы, несмотря на мифы, которые витают в нашей прессе, что никакого квотирования там нет. Там есть очень сложная система, по-моему, называется вне-налоговые сборы, система сборов с билетов, с телеканалов – это еще одна тема, о которой мы сейчас не говорим, которая соединяет все способы показа, доставки кинематографа до зрителя в единую систему. И делает так, что это национальное кино становится органичной частью этой единой системы. Мне кажется, что подобный путь, значительно более сложный и утонченный я бы сказал, может быть более разумным. Абсолютно правильно сказал Сергей Михайлович, который лучше меня разбирается в экономике, что только поощрительные меры способны привести к каким-то реальным результатам. Только поощрительные меры, условно говоря, премии за успешную работу с российским кинематографом могут привести к тому, что кинотеатры будут относиться к нему лучше и серьезнее, чем сейчас, потому что, в целом, в чем проблема – русское кино тяжелее катать, с ним надо более изощренно работать. Мне кажется, поощрительные меры здесь как раз могут помочь.
Плюс, безусловно, серьезнейшей, на мой взгляд, проблемой является телевидение. Мы уже говорили, обсуждали на общих встречах, на наш взгляд, сегодня телевидение полностью отвернулось от кинематографа. Константин Эрнст объясняет это естественными причинами, бизнесом. На мой взгляд, надо что-то делать. Мы предлагали законодательно обязать телеканалы, показывающие кино, инвестировать какие-то средства в кинематограф. Может очень радикальная идея, но мне кажется надо идти куда-то туда, а не в квотирование. Это бессмысленно.
