Жоэль Шапрон: «В этом году Каннский кинофестиваль будет совершенно особенным»
Консультант Каннского МКФ и представитель UniFrance по Центральной и Восточной Европе о предстоящем смотре и текущем состоянии самого фестиваля
Уже через неделю начнется долгожданный 74-й Каннский кинофестиваль. Сразу несколько картин, в производстве которых принимали участие российские продюсеры, вошли в различные программы. В основной конкурс были отобраны ПЕТРОВЫ В ГРИППЕ режиссера Кирилла Серебренникова и продюсера Ильи Стюарта, а также КУПЕ НОМЕР ШЕСТЬ Юхо Куосманена, сопродюсерами которого выступили Сергей Сельянов и Наталья Дрозд. В «Особый взгляд» попали фильмы ДЕЛО Алексея Германа-младшего (продюсер – Артем Васильев) и РАЗЖИМАЯ КУЛАКИ Киры Коваленко (продюсер – Александр Роднянский). Во внеконкурсной программе будет показан израильский анимационный фильм НАЙТИ АННУ ФРАНК, продюсером которого выступил также Александр Роднянский. Кроме того, в секции молодых мастеров Atelier программы Cinéfondation Россию представит проект БЕЛОЙ ДОРОГИ! Эллы Манжеевой, а анимационный VR-сериал «Под подушкой» Георгия Молодцова был включен в секцию Cannes XR. Столь обширного представительства российских участников на главном кинофоруме мира не наблюдалось как минимум с конца прошлого века. БК поговорил с зарубежным корреспондентом Каннского МКФ и представителем UniFrance по Центральной и Восточной Европе Жоэлем Шапроном о предстоящем смотре и текущем состоянии самого фестиваля.
В этом году беспрецедентное количество российских фильмов в каннской программе. Как вы это оцениваете и чем объясняете?
Давайте сразу оговоримся, что картина КУПЕ НОМЕР ШЕСТЬ – финская. Да, в ее производстве участвовала компания СТВ, там играет Юра Борисов и звучит русская речь, но все же принято определять принадлежность фильма по национальности режиссера. Хотя на Каннском фестивале у фильмов давно нет национальности, но есть имена авторов. Поэтому для меня в программе предстоящих Канн набирается, скажем так, три с половиной российских фильма – Кирилла Серебренникова, Алексея Германа и Киры Коваленко плюс наполовину русской давайте считать ленту Юхо Куосманена. Также не забудем про отобранный проект БЕЛОЙ ДОРОГИ! в программе Cinéfondation. L’Atelier in Cannes. Но это, как известно, деловая программа, в которую получают пропуск не готовые фильмы, а проекты, которые ищут партнеров-продюсеров или дистрибьюторов. К тому же еще неизвестно, появится ли какая-нибудь российская картина в основном конкурсе Cinéfondation, список объявят в конце текущей недели или в начале следующей. Также не объявлена программа Cannes Classic – я точно знаю, что там может появиться несколько советских картин, что немаловажно. Но даже если сосредоточиться только на трех основных фильмах, стоит признать, что так много российского кино в каннских программах не было очень давно. В последний раз три проекта на русском языке набиралось в Каннах в 2007 году, когда участвовали Андрей Звягинцев с ИЗГНАНИЕМ, Александр Сокуров с АЛЕКСАНДРОЙ и Андрей Некрасов с лентой БУНТ. ДЕЛО ЛИТВИНЕНКО, но она была документальной. А три именно российские игровые картины были приглашены в Канны в 1994 году. Тогда это были, разумеется, УТОМЛЕННЫЕ СОЛНЦЕМ Никиты Михалкова, КУРОЧКА РЯБА Андрея Кончаловского в основном конкурсе и ПОДМОСКОВНЫЕ ВЕЧЕРА Валерия Тодоровского в «Двухнедельнике режиссеров».
Отношусь я к этому, безусловно, положительно, но меня это совершенно не удивляет. Я постоянно говорю о том, что в последние несколько лет средний уровень российского кинематографа неуклонно растет. Особенно это заметно сейчас. Я уже полтора года не был в России, но за время локдауна посмотрел российских картин больше, чем когда-либо раньше. Бывали дни, когда я получал по две ссылки в день на фильм из России или другой страны СНГ. В этот раз не прошли отсев несколько очень хороших картин, которые достойны быть в Каннах. Но они, я уверен, будут отобраны в Венецию, Локарно, Сан-Себастьян. Доля авторских российских проектов на различных фестивалях растет, практически нет ни одного зарубежного смотра без них. Но меня немного удручает, что повторяется ситуация, знакомая по временам Советского Союза. Как и тогда, в России с огромным удовольствием смотрят одно кино вроде ХОЛОПА и ДВИЖЕНИЯ ВВЕРХ, а во Франции востребовано совершенно другое российское кино. Пока мы росли на Параджанове и Тарковском, вы – на Гайдае и Рязанове. И вот это странное явление снова повторяется.
Может ли интерес к российскому кино быть вызван какими-то дополнительными факторами – например, политическими?
Я бы не сказал, что отношения между ЕС и Россией, а также прочие политические процессы как-то стимулируют отборщиков пристальнее присматриваться к российскому кино. Так много фильмов набралось скорее потому, что картина Серебренникова была приглашена еще в прошлом году, это ни для кого не секрет. Коваленко тоже вполне могла попасть на фестиваль в 2020-м. Больше повлияло отсутствие фестиваля в том году, чем что-либо еще.
Очень многие фильмы готовы давно и вынуждены были ждать возобновления офлайн-мероприятий в индустрии. Как это повлияет на их фестивальную и зрительскую судьбу?
Многих фильмов пришлось ждать довольно долго, и это заметно подогревает к ним интерес. О каких-то проектах мы услышали год-полтора назад. Все хотят в конце концов посмотреть нового Верхувена, о нем говорят уже второй год. Так что ожидаемым картинам сложившаяся задержка дает ощутимое преимущество.
Чем вы объясняете отсутствие в конкурсе Канн дебютов и картин многих ведущих кинематографий?
Не совсем ко мне вопрос, здесь нужно спрашивать Тьерри Фремо. Но обратите внимание, что в этом году в официальном конкурсе 24 картины, что больше, чем обычно. Отборочный комитет фестиваля получил в этот раз более 2000 заявок, что минимум на 100–200 заявок больше, чем обычно. Это первое. Второе – если помните, карантин объявили в марте прошлого года, и на тот момент уже было несколько негласных приглашений картин в конкурс. Когда стало понятно, что фестиваля не будет, перед продюсерами встал выбор – либо откладывать фильмы на долгий срок, либо выпускать раньше, но уже на других фестивалях или платформах. Кто-то стал ждать, кто-то был отобран Венецией и так далее. Тот же Франсуа Озон, например, решил не ждать и выпустил свой фильм ЛЕТО’85 на экраны в прошлом году при всех ограничениях. Но из тех, кто остался, сформировали небольшой пул, которым было обещано участие в конкурсе в случае проведения фестиваля офлайн. В итоге по совокупности факторов мест для дебютантов, можно сказать, не осталось. Если спросить Тьерри, он наверняка согласится, что отсутствие дебютов и другого оригинального кино– это не очень хорошо. В то же время, если у заслуженного мастера потенциально хорошая картина – почему ее не взять?
То же самое касается корейцев, румын и представителей других кинематографий, которых в этот раз нет. Вообще, далеко не каждый год фильмы из этих и других стран попадают в конкурс. Это в России бÓльшую часть года все работало и продолжались съемки, а во многих европейских странах, как известно, все простаивало. В этом смысле селекция фильмов 2021-го заметно отличается. В этот раз правила игры немного другие. Так не было раньше и так не будет впредь. В этом смысле предстоящий 74-й фестиваль будет особенным. Он отражает, что произошло в мировом кинематографе сразу за два года, и половина этого срока – период пандемии.
Как, по-вашему, изменится положение Канн в фестивальной иерархии после пандемии?
Если я отвечу, что он сохранит свою значимость, многие подумают, что я по понятным причинам проявляю излишнюю лояльность фестивалю. Но поверьте, я на самом деле так думаю. Канны оставались до пандемии крупнейшим и самым влиятельным кинофестивалем в мире, и я верю, что так будет и в дальнейшем. Изменения коснулись коммерческой составляющей арт-сегмента кинематографа. Раньше Кинорынки в Каннах и том же Берлине были важными событиями на протяжении всего киносезона, люди встречались офлайн и заключали значимые сделки. Теперь же за полтора года многие привыкли продавать и покупать фильмы онлайн, и Кинорынки потеряли свою значимость. Думаю, большинство картин дистрибьюторы посмотрят и купят еще до фестиваля. Но что касается Канн как события в мире кино, которое формирует ключевые тренды, и его места в иерархии фестивалей – я верю, что оно сохранится. А вот что изменится в фестивальном мире в целом, я пока сказать не могу. Мы становимся свидетелями тех изменений, которые привнес ковид, только сейчас, в режиме реального времени.
Вы следите за тем, как будет организован на фестивале допуск зарубежных журналистов и участников?
В последние дни по этому поводу мне звонят буквально все – продюсеры и артисты из Москвы хотят знать, каким образом попасть на фестиваль. Но я, признаюсь, сам знаю только то, что написано в сторонних источниках. Из интервью технического директора фестиваля, которое он дал Variety, известно, что если вы едете в Канны не из ЕС, требуется сдать ПЦР-тест и прожить неделю на карантине перед фестивалем. Это касается не только России, но и всего остального мира, включая Англию. Таковы условия на сегодня, но фестиваль состоится через месяц, и никто не может точно сказать, какие правила будут через три недели. Пока внутри ЕС можно передвигаться свободно, но если вдруг новый штамм вируса появится в условной Швеции или Греции, это станет проблемой для всего мира. Так что многое не зависит от самого фестиваля. Обнадеживает, что показатели заболеваемости коронавирусом во Франции неуклонно идут вниз.
Как вы оцениваете новость о том, что пиар-директор Канн ушла работать на Netflix?
Во Франции это не стало особо значимой новостью. Девушка эта работала на фестивале от силы год. Возможно, ее не устроила сезонность данной работы, все-таки Канны проходят раз в году. А в Netflix ей предложили привлекательную круглогодичную работу, только и всего. Утверждать, что это как-то негативно отразится на Каннах, я бы не стал.
Как французская киноиндустрия в целом чувствует себя в данный момент?
Во Франции совсем недавно, 19 мая, открылись кинотеатры после локдауна, который длился с конца октября. Наши зрители побежали в кинозалы со всех ног, иначе не скажешь. Третью неделю подряд наблюдается невероятно высокая заполняемость сеансов с учетом ограничений в 35 процентов. Примерно в это же время открылись кинотеатры в Италии, но там нет сопоставимого ажиотажа. Все-таки отношение к кино разное в каждой стране, и это сказывается. С 9 июня предельную заполняемость повысят до 65 процентов, а с 30 июня будет разрешена полная заполняемость. В целом французская киноиндустрия находится сейчас на низком старте после продолжительного простоя, и говорить о том, в каком она состоянии, можно будет не раньше конца лета – осени, когда пройдут те же Канны и появятся первые итоги работы после паузы.
Как на данный момент идет восстановление зарубежных продаж французского кино? Какие рынки для вас в приоритете?
В прошлом году Россия стала лидером по количеству иностранных зрителей для французского кино. Правда, это было несложно, учитывая, что российский рынок был открыт и ваши кинотеатры работали, а многие другие территории – нет. Но все же сам факт стоит отметить. У ряда ваших дистрибьюторов сейчас скопилось несколько французских фильмов, так как наш рынок только-только перезапустился, и многие картины еще не успели выйти на родине, а в России стартовать раньше они, понятное дело, не могут. Но общий график предстоящего выхода французских релизов в России составлен до конца года. Вопрос в том, будут ли теперь зрители смотреть французское кино (да и любое другое европейское) именно в кинотеатрах или станут его теперь потреблять на онлайн-платформах. Но об этом пока рано говорить. Как я сказал, мы только сейчас начинаем ощущать последствия, которые внесла в жизнь киноиндустрии пандемия.
Какие мероприятия планируются по линии UniFrance в России? Не собираетесь ли вы возобновить привозы представителей французских компаний в нашу страну?
Мы планируем организовать эту поездку, как обычно, в конце года, в октябре-ноябре, но я пока не могу сообщить никакой конкретики. Все зависит от эпидемиологической обстановки на тот момент, решений правительств Франции и России, а также прочих внешних факторов, над которыми мы не властны.
