Аналитика

Во многих странах мира доминирование американских медиапродуктов вызывает недовольство защитников местной культуры. Особенно это касается киносектора – фильмы уже давно стали главным средством национального самовыражения, в связи с чем некоторые страны считают снижение интереса к локальному кино из-за популярности продукции из США серьезным препятствием для экономического развития, а также угрозой для культурного суверенитета.

Экранная квота – инструмент, применяемый отдельными государствами для увеличения конкурентоспособности и устойчивого развития национальной киноиндустрии. Какие-то страны используют квоты уже не один десяток лет, другие стремятся к послаблениям или вовсе к их отмене в нынешнем глобализированном мире. Ну а третьи, в частности, Россия, как всегда, идут своим путем, и только сейчас вдруг заговорили о возможном введении квот у себя в стране.

Точной информации пока немного. В марте стало известно, что министерство экономического развития обсуждает с министерством культуры предложение обязать кинотеатры страны показывать российские фильмы. Размер минимальной квоты на отечественные картины в нашем прокате должен будет равняться 24% экранного времени. Понимая, что вроде бы решение еще не принято, но зная, что в России нужно быть готовыми ко всему, мы, отбросив эмоции и опираясь исключительно на факты, попытались разобраться, что такое квоты и чем они могут быть вредны.

РАЗГОВОР ПО ПОНЯТИЯМ

Прежде чем о чем-либо говорить, стоит, как водится, определиться с терминами. Итак, то, что предлагается (а если точнее, обсуждается) принять в России, это так называемые экранные квоты, когда установленная часть всех существующих сеансов должна отводиться национальному кино. 24% – это доля сеансов российских фильмов от общего числа показов. И она никак не связана с долей кассовых сборов отечественного кино от суммарного бокс-офиса на нашем рынке. Кстати, последняя, по итогам первого квартала 2012 года, составила 29,3% от общих сборов за отчетный период.

Помимо экранных квот существует и ряд других мер поддержки национального кино. Субсидии рассматриваются как неотъемлемая составляющая такой помощи. Большинство европейских фильмов получают их на национальном и даже региональном уровне. Такие меры, правда, прежде всего способны увеличить местное кинопроизводство, однако зачастую они экономически неэффективны, даже если просто взглянуть на кассовые сборы. Более того, некоторые из поддержанных рублем/долларом/евро картин не доходят до большого экрана. Связано это с тем, что от создателей таких лент не требуют коммерческого успеха, как было бы в случае с частными инвесторами. К тому же субсидии сами по себе призваны помочь в первую очередь независимому, артхаусному кино. Тем не менее при желании можно субсидировать и дистрибуцию, и кинопоказ (см. интервью с Жоэлем Шапроном).

Квоты на импорт ограничивают ввоз зарубежных фильмов. Предполагается, что такая система (пожалуй, самая жесткая) должна держать национальную киноиндустрию на определенном уровне. В теории лимиты на импорт картин должны быть поставлены в соответствии с потребностями рынка, однако в действительности такая система в прошлом существовала в некоторых странах главным образом по политическим причинам, нежели по экономическим. Тоталитарные и авторитарные государства ограничивали иностранное присутствие для поддержки идей и интересов собственных лидеров. Квоты на импорт некогда были и во многих европейских странах, чьи кинематографии пытались противостоять Голливуду, однако эти меры отменили после Второй мировой войны, когда потребность в кино оказалась на самом высоком уровне. Отличным живым примером в плане квот является Китай, который открыл свой рынок лишь в середине 90-х годов. Изначально квота предусматривала выпуск лишь десяти зарубежных картин в год, однако затем количество фильмов увеличили вдвое, а в начале текущего года – до 34-х. Правда, в данном случае речь идет о квотах на право распределение выручки от кинопроката. Закупать фильмы можно в любом количестве, но в большинстве случаев они не представляют серьезной угрозы местным лентам. Так или иначе квоты на импорт – самая радикальная мера, способная уберечь национальную киноиндустрию от полного коллапса. Но негативные последствия могут быть очень серьезными, так как влияние на свободную конкуренцию может воспрепятствовать здоровому развитию индустрии.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОПЫТ

В Бразилии, крупнейшей латиноамериканской стране как по площади, так и по населению, система квот была введена еще в 30-х годах прошлого века. Изначально она касалась только обязательного показа локальных короткометражных картин перед сеансами зарубежных фильмов. Однако уже с конца 50-х кинотеатры должны были показывать местные ленты как минимум 42 дня в году. Со временем требования ужесточались: с 1971-го планка увеличилась до 84 дней, что обуславливалось возросшим производством бразильских фильмов (с 28-ми в 1966 году до 94-х в 1971-м). Тем не менее многие показчики заявляли, что даже с прежней системой они теряли огромные деньги. В результате в том же году несколько киносетей сформировали компанию для производства собственных фильмов. Объединившись с независимыми продюсерами, они наводнили рынок низкокачественными эротическими комедиями, получившими в народе название «порношаншады» (порно + легкая комедия).

Ситуация усугубилась в 1977 году, когда бразильское правительство утвердило новый закон, запрещающий кинотеатрам убирать с экранов местные фильмы после двух недель проката, если их общая аудитория составляла как минимум 60% от средней посещаемости кинотеатров в предыдущем году. Кроме того, в зачет «экранных дней» шли только первые четыре недели проката. Показчики возмущались, насколько трудно стало составлять расписание (кинотеатры тогда должны были утверждать его у цензоров за 48 часов до срока), однако и тут нашелся хитрый выход. Чтобы получить возможность через определенное время поставить в расписание крупный голливудский блокбастер, некоторые кинотеатры ставили в свой репертуар национальные картины с заведомо низким коммерческим потенциалом.

В 1980 году, когда планка экранной квоты повысилась до 140 дней, бразильское кинопроизводство достигло исторического максимума, который держится и по сей день. Однако из всех 102 картин около 70% были сомнительного «шаншадного» качества. С развитием домашнего видеорынка и мутацией легкой эротики в гораздо более тяжелый жанр «порношаншады» исчезли, оставив бразильский рынок практически пустым. Посещаемость кинотеатров всего за десять лет упала с 275,4 млн (1975 год) до 89,9 млн (1984 год) зрителей, из-за чего почти вдвое сократилось и количество кинотеатров. Тяжелое экономическое положение привело к тому, что в начале 90-х на экраны страны выходило меньше десяти локальных фильмов в год.

Сейчас система квот в Бразилии не такая жесткая и с развитием мультиплексов стала зависеть от количества экранов в кинотеатре. Размеры квот определяются ежегодно с учетом посещаемости локальных картин. Согласно указу президента страны, в 2012 году каждый однозальник должен показывать как минимум три местных фильма не менее 28 дней (на все). Чем больше залов, тем больше картин необходимо показать (14 – для мультиплексов от 12-ти залов) и держать их у себя в репертуаре. Текущая система полностью повторяет прошлогоднюю. В январе 2011-го минимальное количество фильмов было поднято с 2-х до 3-х для однозальников и с 12-ти до 14-ти для мультиплексов, при этом количество дней осталось неизменным. В 2005 году посещаемость бразильских фильмов упала на 35%, однако правительство оставило квоты на прежнем уровне. Тем не менее после очередного падения (на 8%) посещаемости в следующем году квоты были немного смягчены – например, с 35 дней до 28-ми для однозальников и с 441-го до 378-ми для пятизальников. Кинотеатры, которые не выполняют постановление, облагаются штрафом в 10% от средней годовой выручки. Для развития местного кино в Бразилии также введен налог на переводы за рубеж прибыли, полученной от кинопоказа и эксплуатации аудиовизуальных работ. С другой стороны, любая зарубежная или местная компания, инвестирующая в бразильское кино, получает налоговые послабления.

Экранные квоты в Южной Корее впервые были введены в 1960-х годах, однако не играли значительной роли, так как на корейском рынке тогда существовали еще и квоты на импорт. До 1987 года зарубежная дистрибуция фильмов была запрещена законом. Финансовый контроль за иностранной валютой, действовавший до 1986 года, также не способствовал проникновению на рынок компаний других стран. В результате переговоров между США и Южной Кореей правительство страны открыло рынок и сняло запрет на прямую дистрибуцию. К 1993 году доля зарубежных фильмов выросла до 84,1%, в основном благодаря американским картинам, которые поставляли пришедшие на рынок пять крупных голливудских прокатчиков. Корейское кино, в 1983 году занимавшее почти 40% рынка, постепенно начало сдавать позиции и в итоге скатилось до 15,9%. От полного разрушения местный рынок спасли квоты на количество копий, применявшиеся к иностранным картинам, которые не могли выходить более чем в 16-ти экземплярах. Эти квоты были отменены в 1994-м, так как годом ранее в полной мере начали действовать экранные квоты.

Согласно закону о стимулировании корейского кино, кинотеатры были обязаны выделять местным фильмам 146 дней в году. Министр культуры и туризма мог сократить количество дней на 20 в зависимости от потребностей рынка и количества произведенного контента. Если кинотеатр показывал локальное кино в дни наивысшего спроса (например, в праздники), то он мог рассчитывать на еще одну «скидку» в 20 дней. В то время практически все кинотеатры в Южной Корее были однозальными, поэтому дополнительное место для зарубежных картин было весьма кстати. В итоге экранная квота могла варьироваться от 146 (40%) до 106 дней (29%). Новые меры дали эффект далеко не сразу – за первые пять лет посещаемость корейских фильмов увеличилась всего на 5%. Однако уже в следующем, 1999 году аудитория локального кино составила 40% от общего числа зрителей. Через два года она достигла 50%, а уже с 2004-го была в районе 60%.

Подобная ситуация, конечно, не устраивала голливудские студии. США отчетливо дали понять, что считают экранные квоты торговым барьером и одним из самых больших препятствий на пути к соглашению о свободной торговле. В результате переговоров в 2006 году квоты было решено сократить ровно вдвое – до 73 дней (20%), что вполне устроило американскую сторону. Примечательно, что именно высокой долей корейского кино правительство оправдывало снижение квот, объясняя его популярность потребностью зрителей в местных фильмах, а не наличием квот. Однако большинство корейских кинодеятелей было настроено скептически и считало, что при снижении квот инвестиции в кино сократятся, качество фильмов снизится, произойдет отток зрителей, инвестиции сократятся еще больше, и этот порочный круг в итоге разрушит индустрию. Тем не менее спустя пять лет после сокращения квот доля национального кино в Южной Корее остается одной из самых высоких в мире (конечно, не считая США).

Система квот в Японии просуществовала совсем недолго. В начале 50-х годов правительство постановило, что количество импортируемых фильмов должно равняться количеству японских релизов. Квота касалась каждой компании, ввозящей фильмы из-за рубежа, и определялась на основе кассовых сборов и количестве вышедших в прошлом году картин. После 1960-го квоты на импорт были отменены. К тому времени доля японского кино составляла рекордные за все время 78,3%. Однако с начала 70-х и до конца 90-х она варьировалась от 45% до 55%. К концу 90-х доля местных картин снизилась до 30%, а в 2002 году составила минимальные 27,1%. Тем не менее последние четыре года японское кино уверенно переигрывает зарубежные ленты, преодолевая рубеж в 50%.

Другой отличный пример популярности национального кино без каких-либо квот – Франция. С 2001 года доля французских фильмов не опускается ниже 34%. Только за последние несколько лет в кинопрокате страны появились два локальных фильма, преодолевших рубеж в $100 млн – БОБРО ПОРЖАЛОВАТЬ! в 2008 году собрал почти $190 млн, а 1+1 приблизился к отметке в $160 млн. Основной причиной успеха называется развитая и устоявшаяся за десятилетия система поддержки французского кинематографа. Бюджет Национального центра кинематографии (CNC) составляется из налогов на кинобилеты, отчислений с продажи рекламы на телевидении, а в последнее время – и за счет современных средств просмотра: VoD, Интернет, DVD и дисков Blu-ray. Собранные средства затем перераспределяются дистрибьюторам, продюсерам и другим игрокам и структурам аудиовизуального сектора.

КВОТА БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЖИЗНЬ

Какова же обстановка с сеансами на сегодняшний день в России? В электронной версии «БК» с лета прошлого года мы отслеживаем программную политику крупнейших сетей кинотеатров в нашей стране, собирая данные с их официальных сайтов. Объектами внимания каждую неделю становятся «Синема Парк», «Каро Фильм», «Киномакс», «Кронверк Синема», «Люксор», «Формула Кино», «Пять Звезд» и «Синема Стар», в распоряжении которых почти 950 экранов, что равняется около 35% на всем рынке. По накопленной базе данных уже можно сделать некоторые представления о том, какую долю сеансов киносети выделяют российским фильмам сейчас – без каких-либо квот.

В период с 4 августа по 12 апреля (мы собираем данные только за четверг), то есть за 33 недели, отечественному кино в вышеперечисленных сетях достался лишь 21% сеансов, что, как вы понимаете, ниже обсуждаемой квоты. Более того, летний сезон наполнен голливудскими блокбастерами, а большинство российских лент выходит осенью, весной и зимой. Впрочем, такая практика существуют практически на всех международных рынках. К примеру, в августе на зарубежную продукцию в России пришлось 99,9% всех сеансов исследуемых киносетей. Предположим, что примерно такая же ситуация сложилась и в первые два летних месяца. Из этого следует, что заявленной годовой квоте в 24% нужно будет почти полностью соответствовать в оставшиеся девять месяцев. Несложный математический расчет говорит о том, что с сентября по май экранная доля российского кино должна составить 32%, дабы кинотеатры смогли уложиться в рамки пока еще не принятого закона. Если отбросить данные за август, то локальная продукция получила с 1 сентября по 12 апреля всего лишь 23,6% сеансов, то есть соблюдение квот оказывается под большим вопросом. В отдельные месяцы рубеж в 32% был пройден только в декабре (43,4% всех сеансов) и январе (32,5%), когда на экраны страны выходили самые сильные релизы (в новогодний уикенд в топ-10 оказалось сразу шесть картин местного производства). Виртуальную третью строчку занял март (29,1%). Во все остальные месяцы российские фильмы по количеству сеансов не добирались даже до отметки в 20%.

Написанное заместителем министра экономического развития Станиславом Воскресенским письмо с предложением о введении квот сразу же подняло немалое количество вопросов. Во-первых, откуда взялась цифра в 24%? Почему именно столько? Если посмотреть на кассовые сборы, то такой доли российское кино не достигало уже трех лет. В 2008-м на отечественные фильмы пришлось 26,2% всего бокс-офиса, однако затем этот показатель упал до 21,6%, а через год и вовсе скатился до 15,3%. Лишь в прошлом году, благодаря успешному прокату фильмов ВЫСОЦКИЙ. СПАСИБО, ЧТО ЖИВОЙ и ЕЛКИ 2 в декабре и еще ряда крепких картин, доля немного увеличилась – до 16,3%. Учитывая постоянно растущий российский рынок, в абсолютных показателях касса локальных фильмов должна подскочить с нынешних 5,8 млрд рублей на более чем 50%, чтобы достичь заветных 24% по итогам года и соответствовать установленному квотами экранному времени. В такие чудеса верится с трудом, а значит, плохая заполняемость залов кинотеатрам гарантирована.

Другой немаловажной составляющей любого закона является контроль за его исполнением. Не дай бог, конечно, если правительство заставит кинотеатры поставить еще один новый и усовершенствованный модуль «теперь-то уж точно буду работать» для подсчета количества сеансов. Однако всю эту информацию сейчас может собирать ЕАИС. Тем не менее все прекрасно знают, с каким трудом и как долго внедряется данная система, поэтому говорить о скором введении закона, и тем более – о его полноценной работе, пока не приходится. В противном случае без особого репертуарного выбора останутся любители сходить в кино поздно ночью или рано утром.

Если государство вознамерится указать кинотеатрам, сколько времени показывать российское кино, то почему бы ему заодно не заполнить появившееся местечко «своими» фильмами, то есть теми, на которые оно выделило деньги, теми картинами, которые поддержал Фонд кино. Как известно, многие российские ленты финансируются из частных средств, поэтому немаловажен и другой вопрос: останется ли у кинотеатра право самостоятельного набора заветных 24% и сохранится ли свободная конкуренция?

Генеральный директор Первого канала, продюсер Константин Эрнст в комментарии, данном журналу Variety Russia, говорит следующее: «Меня чрезвычайно расстраивают результаты российского кино в прокате 2010-2011 годов. Но, на мой взгляд, сначала необходимо навести порядок в практике и экономике театрального проката, ввести реальный «единый билет» и попытаться ограничить отмороженное пиратство в Рунете. Квотирование мне представляется возможной, но неэффективной мерой. Если человека после перелома обеих ног все время возить на коляске, он никогда не побежит. Русское кино вернет свою законную долю в прокате только в результате жесткой и бескомпромиссной конкуренции на театральном рынке. Важно, чтобы были и исполнялись четко сформулированные законы, создающие нормальную конкурентную ситуацию в этом бизнесе. А остальное – дело российских кинематографистов. Так что я против квотирования».

Против обсуждаемого предложения выступают и наши постоянные эксперты. Генеральный директор компании «Каро Премьер» Алексей Рязанцев убежден: «Ничего делать не надо. Мы только нащупали абсолютно правильный путь, опираясь на опыт других стран, которые пытаются соперничать с Голливудом на своей территории. У них это зачастую получается, например, в жанре комедии или романтической мелодрамы. А почему нет, если пока мы не можем соперничать на уровне бюджетов и спецэффектов». Генеральный директор компании «Невафильм», председатель некоммерческого партнерства «Киноальянс» Олег Березин констатирует: «Речь идет о количестве сеансов, а не о количестве зрителей. По количеству зрителей мы просто никогда не достигнем такой доли никаким методом. Нельзя заставить человека за его же деньги смотреть то, что он не хочет. Это заблуждение, что зрители ходят или не ходят на русское кино, это все неправильно. Зрители ходят на хорошее кино и не ходят на плохое». «Российское кино все-таки должно спасти не количество, а качество, – считает директор екатеринбургской сети кинотеатров «Премьер-зал» Владимир Петелин. – К сожалению, много некачественного контента. Если мы увеличиваем экранное время под российские проекты, значит, мы забираем у кинотеатров возможность зарабатывать на других картинах, на которых они действительно зарабатывают. Кинотеатр может потерять порядка 10–12% прибыли, особенно в небольших городах, особенно однозальники».

При этом мало кто из экспертов действительно верит, что предложение будет одобрено и вступит в силу. Хотя, еще раз повторимся, в нашей стране нужно быть готовыми ко всему. «Вопрос не в том, что некоторые «госпоклонники» кино выступают за квотирование, а в том, насколько непрофессионально готовится и прорабатывается этот вопрос, – сетует Олег Березин. – В виде письма одного министерства другому запускается, а дальше уже включается государственная машина, потому что государство не может не ответить. Дальше начинаются варианты. Министерство может случайно, не дочитав до конца, поддержать идею. Тогда будет разрабатываться законопроект, в Думе первое чтение, второе, третье, четвертое, президент подписал – все готово. У нас таких примеров миллион. Необсужденная специалистами, экспертами, участниками рынка тема приходит в голову кому-то из чиновников: «А давайте вот так сделаем!» Не подумав, запускается и потом из этого получается какая-то история, которую уже не отменить. ЕАИС из этого же разряда. Это был и «электронный», и «единый билет» – сколько названий только ни придумали. Но сегодня от него не могут отказаться, потому что боятся сказать, что это глупая система – сама придуманная концепция глупая. Но никто этого не скажет. Это страшно. Когда будет принято какое-то решение, дальше все побоятся признаться, что оно глупое. Речь не идет о том, введут квоту или не введут. Мы же всегда верим в лучшее, в то, что люди, которые принимают решения, чем-то думают, поэтому я уверен, что такого закона не будет. Но речь о том, насколько легко непродуманные идеи могут превратиться в закон».

Россия удивительна и тем, что на нашей большой территории существуют кинозалы, которые, как выяснилось, защищают европейский контент. «Мы состоим во французской кинотеатральной сети «Европа Синема», объединяющей около двух тысяч экранов по всему миру, – рассказывает Артем Рыжков, арт-директор калининградского кинотеатра «Заря» (2 зала на 343 места). – До прошлого года состояли, сейчас есть сложность с контрактом, но суть не в этом. Согласно данному договору, мы должны показывать европейское кино в размере 20–25% от нашего репертуара. Более того, около 10% от этой квоты принадлежит французскому кино. Поскольку это финансируется Министерством культуры Франции, соответственно, у французского кино есть некий приоритет. Я считаю, очень важно, как подойдут к квотированию в нашей стране. Если просто всех обяжут: «показывайте 24% российского кино» – это одно. Другое дело, что вот нас никто не обязывал, а мы добровольно вступили во французскую сеть, и нам еще за это дают деньги, поддержку, понимая, что европейское кино собирает меньше, чем голливудское».

Непродуманное и внесистемное введение защитных мер, то есть экранных квот, может привести к плачевным результатам – например, к оттоку зрителей из кинотеатров и спаду общего бокс-офиса. Если российской кино и так будет идти в кинотеатрах, то, возможно, маркетинг проектов также перестанет развиваться. И это только те минусы, что лежат на поверхности. Плюсы видятся нам крайне сомнительными. Как верно заметил Владимир Петелин: «Наш народ находчивый – придется что-то изобретать. Но этого очень не хотелось бы. Хочется действовать открыто, честно, в рамках правового поля, нормально заниматься бизнесом, а не решать проблемы, которые искусственно создаются».

26.11.2012 Автор: Андрей Белый, Мария Мухина, Анастасия Дугинова