Павел Капинос: «При всем желании обеспечить надлежащий уровень съемки это порой довольно сложно»
«БК» вспоминает 2015 год с теми, кто делает кино
Павел Капинос – один из самых востребованных операторов страны. За его плечами несколько известных проектов, среди которых ДУХLESS 2, вышедший в 2015 году, а также триллер Ильи Найшуллера ХАРДКОР, прокат которого ожидается в 2016-м.
Подведите, пожалуйста, ваши личные итоги 2015 года – как зрителя и как профессионала.
Я много работаю, и в силу занятости, к сожалению, мало вижу, что делают другие. Хотя год еще не закончился и что-то, может, я успею посмотреть. Для меня лично в профессиональном плане, безусловно, итогом года стали проекты с Ромой Прыгуновым и Ильей Найшуллером. Пока я сейчас занят на рекламных проектах и музыкальных клипах, есть предложения по большим проектам на ближайшее будущее. Поживем – увидим, надеюсь, все будет хорошо.
Этот год был непростым для российского кино в кассовом плане. Одно из приятных исключений – ДУХLESS 2. Будучи одним из его создателей, как вы считаете, что привлекло зрителей в фильме?
Я всего лишь оператор, и в тонкостях дистрибуции и бокс-офисах слабо ориентируюсь. Очевидно, что высокие сборы картине обеспечил успех первой части, большие ожидания зрителей, участие звезды Данилы Козловского, работа той же творческой команды, режиссера Романа Прыгунова, продюсерского союза Петра Анурова и Федора Бондарчука. Еще была грамотная работа прокатчиков, которые обеспечили большое количество копий. Ну и интересная история в основе. ДУХLESS 2 – это мейнстримное, жанровое кино, вполне зрелищное и, на мой взгляд, не скучное.
Политический триллер – скажем так, жанр редкий для нашего кино. Вы ощущали какую-то специфику в связи с этим?
В кино вообще зритель должен верить в предлагаемые обстоятельства, но для жанра политического триллера убедительная подача материала была особенно необходима. И, как мне кажется, хоть мы и находились в рамках достаточно скромных производственных возможностей, нам удалось этого добиться. А все потому, что режиссер Рома Прыгунов предложил смешать одновременно большой постановочный киностиль и простую, почти документальную манеру. Подход себя оправдал, а еще добавил картине масштабности. Но основные сложности были скорее в цейтноте – проект выпускался в очень жесткие сроки. На подготовку, съемочный период и постпродакшн не хватало времени. Плюс к этому мы практически не видели рабочий материал, снимали много и быстро, все время с двух камер. И в этом была вся засада – отсутствовала уверенность в том, что мы на верном пути в плане стилистики, не было ясно, что творится с фокусом, экспозицией и качеством картинки в целом, хватит ли нам материала или, наоборот, мы сейчас снимаем лишние кадры, которые потом не войдут никуда. В остальном относительно всего, что касается моего департамента, команда исполнительного продюсера Сережи Яхонтова сработала отлично – у нас была вся необходимая техника и прекрасная группа. До сих пор скучаю по всем!
Так получилось, что вы причастны и к другому громкому проекту этого года – ХАРДКОРУ Ильи Найшуллера, который совершенно не похож на ДУХLESS 2.
Я снимал приблизительно треть проекта ХАРДКОР, до меня там были заняты еще операторы Сева Каптур и Федя Лясс. Конечно, этот фильм можно назвать экспериментальным – функция оператора была минимизирована по сравнению с обычным постановочным игровым кино. Камера всегда от первого лица, у меня не было контроля композиции, крупности, ракурса и тому подобных вещей. В изобразительную часть ХАРДКОРА вклад не меньше операторского внес Андрей Дементьев – альтер-эго главного героя, от лица которого снят весь фильм целиком. Андрей бесстрашно бегал с камерами на голове, героически исполнял все сложнейшие трюки. И без его терпения, творческого и позитивного отношения проект многое бы потерял.
Как вы считаете, зритель готов к такому уникальному формату, не будет ли он испытывать чувство дискомфорта? Когда выходил РАЙОН № 9, менее безумный по задумке проект, некоторых зрителей от мельтешения начинало тошнить.
Я видел предварительную сборку ХАРДКОРА и не могу сказать, что его сложно смотреть, что голова начинает кружиться или закипает мозг. Нет никакого дискомфорта. Способ съемки, который выбрал и проработал Илья Найшуллер, режиссер ХАРДКОРА, создает уникальное ощущение присутствия. А также дает возможность показать трюки и экшн-сцены с самого необычного ракурса, но очень действенного. Все это, конечно, похоже на ожившую компьютерную игру, но в фильме отличные актеры, филигранно выполненные трюки, и поэтому этот фейерверк экшн-сцен замечательно работает.
На ваш взгляд, средний уровень операторской работы в России вырос за последние годы или, наоборот, упал?
Я смотрю не так много фильмов, как хотелось бы, но мне кажется, что при наших традициях операторской школы мои ведущие российские коллеги могут работать (и работают) на высочайшем мировом уровне. Другой вопрос, что с каждым годом запускается все больше проектов, телевизионных или с небольшим бюджетом, где операторы ограничены в профессиональных ресурсах, где мало времени дается на подготовку и так далее, и поэтому при всем желании обеспечить надлежащий уровень съемки это порой довольно сложно. А если в целом – я вижу, что появляются новые яркие молодые имена, и вообще смотрю в будущее с оптимизмом (смеется).
У вас как у оператора есть ощущение своего поколения, может, вы даже чувствуете его лидеров? И если да, то видите ли вы какое-то свое отличие от предыдущего поколения операторов – в плане подхода к работе, насмотренности и так далее?
Могу только назвать фамилии коллег, за работой которых я постоянно слежу – это Роман Васьянов, Михаил Хасая, Алексей Куприянов, Владимир Ушаков, Федор Лясс. Из тех, кто постарше, это Максим Осадчий, Владислав Опельянц, Олег Лукичев, Игорь Гринякин, Марат Адельшин, Евгений Ермоленко, Сергей Козлов, Улугбек Хамраев, Михаил Кричман, Петр Духовской, Владимир Башта. Вроде никого не забыл. По поводу отличия сложно сказать однозначно. В целом, мне кажется, уходит культура умения работать с искусственным светом, воссоздания естественных световых ситуаций в условиях павильона, а также использования света на натуре. Молодежь тянется к минимальному применению освещения, к такой псевдодокументальной, «непричесанной» манере съемки. Но, может быть, я неправ. Не берусь говорить обо всех сразу.
