Георгий Малков: «На онлайн-платформах у российского контента есть шанс занять долю около 50%»

Глава студии M Production − о будущих проектах компании, интересующем ее сегменте рынка и перспективах

В прошлом году компания Megogo объявила о запуске собственного производства. Первыми проектами M Production станут авантюрная комедия НОМЕР 1 с Филиппом Янковским и Ксенией Собчак, а также экшн-триллер СМЕРТЕЛЬНЫЕ ИЛЛЮЗИИ о братьях-иллюзионистах. Глава студии Георгий Малков рассказал БК о будущих проектах компании, интересующем ее сегменте рынка и перспективах, которые открывает сотрудничество онлайн-платформы и студии.

В 2019-м у вас как у продюсера вышло четыре проекта. Как вы оцениваете итоги года для себя?

Коммерческие результаты фильмов оказались очевидно ниже того, чего хотелось бы. С содержательной точки зрения мы с режиссерами и сопродюсерами оценивали картины как состоявшиеся. Уже по факту мы нашли объяснения этих неудач в прокате. Развитие цифровых платформ и настрой зрителя по поводу того, чего они ожидают от кинотеатров, привели к тому, что наши фильмы, являясь востребованными у определенной аудитории, при этом не стали тем контентом, который этой аудитории нужно обязательно смотреть в кинотеатре. У всех проектов хорошие продажи на «цифру» и телевидение, но в прокате они прошли ниже ожиданий.

При этом Megogo в производстве делает ставку именно на жанровое среднебюджетное кино, хотя, даже по вашим словам, именно такое кино сейчас сталкивается с наибольшими проблемами, так как зрители в основном предпочитают ходить на блокбастеры.

Среднебюджетное кино бывает разным. Оно ни в коем случае не вымывается из кинопроката. Есть категории таких фильмов, которые предполагают в связи с целевой аудиторией поход в кинотеатр, а есть те, которые не предполагают. Условно говоря, со средним бюджетом можно сделать романтическую комедию или кино про отцов и детей. Как выяснилось, кино про отцов и детей делать не стоит, потому что аудитория его смотрит не на большом экране. Это фильмы не для семейного похода в кинотеатр. С семьей в кино ходят на большие анимационные или аттракционные голливудские картины, прекрасно отдавая себе отчет, какое развлечение получат. Фильмы про семейные проблемы и ценности, но при этом просто игровые, мелодрама или драма, не предполагают похода в кинотеатр. Такое кино скорее рассчитано на домашний просмотр. А картину, рассказывающую романтическую историю, стоит посмотреть на большом экране, потому что на такие фильмы приходят молодые пары в период ухаживаний, и кинотеатр для них – одна из форм досуга.

В таком случае какое среднебюджетное кино будет производить Megogo?

Если предположить, что у комедии СЕМЬ УЖИНОВ не было бы такой жесткой конкуренции с ГРОМКОЙ СВЯЗЬЮ, фильм мог бы собрать более 170 миллионов рублей. Сборы в 106 миллионов были нормальными, но это не тот уровень, который позволил бы нам находиться в абсолютном комфорте. Это пример среднебюджетного кино, способного и в прокате решить задачи продюсеров. Сейчас есть понимание, что нужен четкий, взвешенный анализ того, что производить. У нас готово два фильма. И оба они предполагают поход в кинотеатр. НОМЕР 1 снят в жанре авантюрной комедии, но, помимо истории про ограбление, там есть и романтическая линия. Второй проект, СМЕРТЕЛЬНЫЕ ИЛЛЮЗИИ, отсылает к ИЛЛЮЗИИ ОБМАНА, фильму про иллюзионистов, собравшему значительную кассу. И в целом тема иллюзий как аттракциона, если судить по популярности подобных шоу в Интернете и по тому, например, как быстро распродались билеты на новогодние представления братьев Сафроновых, позволяет предположить востребованность такого контента на большом экране. Тем более – с учетом триллерной составляющей. 

Еще пять лет назад была возможна модель (и мы ее реализовали), когда снимали комедии с ориентиром на определенную аудиторию с какой-то регулярностью – и они все собирали. Сейчас такого рынка нет. В России с начала 2010-х пытались построить индустрию прокатного российского кино, но в итоге по-прежнему этот рынок остается прецедентным. Каждый раз ты должен оценивать, взвешивать, и нет никаких возможностей повторить успех. Рынок кинопроката в России так и не успел сформироваться, как уже подоспел рынок цифрового просмотра. Сейчас в нынешней конъюнктуре, когда очень большое количество контента есть в Интернете, причем как платного, так и бесплатного, нужно уметь удивлять. При этом производителю необходимо учитывать, что, помимо проката, надо не просадить и «цифру», и телевидение, которое вроде падает, но тем не менее еще платит существенные деньги. А критерии все равно немного отличаются. Опять же, я говорю про кино, которое не получает господдержку, поскольку когда есть субсидии, все гораздо проще. Когда поддержки нет, романтизм из кино вообще уходит. С позиции продюсера кино перестает быть романтической сферой, все нужно четко просчитывать и оценивать. Мы все еще говорим, что кино – это креативный бизнес, и понятно, что креативная составляющая остается, но сейчас она должна быть жестко подвязана под вкусы киноходящей аудитории. А в России публика, системно ходящая на российское кино, не увеличивается, и в этой связи просчет и выбор проектов требуют практически математического моделирования.

Что, на ваш взгляд, должно произойти, чтобы рынок от прецедентного стал индустриальным? И нужно ли это вообще?

К сожалению, это уже невозможно. Если бы рынок цифровых платформ задержался в своем развитии еще лет на пять, тогда, наверное, все было бы по-другому. Прокатному рынку немного не хватило времени. Не случилось того, что есть на индустриальных рынках, когда в кинотеатр ходят разные категории людей, в первую очередь – разных возрастов. Даже если брать статистику российского кино, о росте которого так любят говорить, и не учитывать исключительные примеры блокбастеров, таких как Т-34 и ДВИЖЕНИЕ ВВЕРХ, то окажется, что данные не показывают какой-то динамики. Видимо, сейчас уже придется отвоевывать и заниматься строительством индустрии на рынке цифровых платформ, где как раз предпосылки лучше, чтобы защитить себя и выстроить российский контент так, как, к примеру, получилось на телевидении. В России (возможно, и не только у нас) сложилась ситуация, когда в кинопрокате доля российского кино колеблется от 17 до 23 процентов, а на ТВ ситуация диаметрально противоположная – от 10 до 15 процентов занимает международный контент, все остальное составляет отечественный. Я думаю, на платформах все может сложиться так, что российские проекты смогут доминировать. Пусть не как на телевидении, но точно занимать долю около 50 процентов. Вопрос в другом. До сих пор непонятны экономика, эффективность и монетизация платформ. Если экономическая модель кинопроката ясна, то с платформами все еще просто строят планы на будущее. Очевидно, у какого-то количества платформ этого будущего не случится. Важно, что для российского контента сейчас складывается благодатная ситуация, когда востребованы российские производители, сценаристы и режиссеры – собственный продукт нужен всем. Если кинотеатрам ты потенциально неинтересен с российским контентом (если это не Новый год), на телевидении – интересен, но в жестко заданных рамках, и это большинство современных кинопроизводителей не мотивирует, то платформы дают шанс делать что-то свежее, «неформатное» в расчете на то, что это будут смотреть.

Тогда каким вы видите будущее российского кинопроката?

На своих мастер-классах и лекциях я говорю о том, что в российском прокате мотивировать зрителя к походу на отечественное кино грубо могут четыре категории фильмов. Во-первых, картины для семейного просмотра, аттракционного уровня, когда абсолютно понятно, что это интересно всем членам семьи. Игрового российского кино в такой категории пока единицы. Во-вторых, истории для молодых пар, развлекательный контент для аудитории 20–25 лет с понятной им проблематикой, с понятным им контекстом выстраивания отношений между мужчиной и женщиной. В-третьих, кино, которое находится на каком-то хайпе, как было с ТЕКСТОМ или ВРЕМЕННЫМИ ТРУДНОСТЯМИ. Когда вокруг фильма есть обсуждение, скандал. Ну и четвертое – когда уровень вложений в промо уже не исчисляется деньгами, а переходит в категорию агитации. Я имею в виду все большие картины, выходящие с поддержкой телеканалов. Соответственно, независимым, не входящим в крупные медиахолдинги и системно не получающим господдержку компаниям остаются категории фильмов с расчетом на молодую киноходящую аудиторию (мелодрамы и комедии про молодых) и проектов дискуссионных, провокационных, на актуальную тему. Потому что если говорить про семейное аттракционное кино (качественную анимацию или сложнопостановочные игровые фильмы вроде ПОСЛЕДНЕГО БОГАТЫРЯ), то оно предполагает большие бюджеты, снимается с господдержкой, и все равно не факт, что каждый такой проект достигнет своего результата. Поэтому это более рискованно. А фильмы с поддержкой телеканала – это долгая история, куда должны быть вовлечены и сами представители каналов, и прочие.

При этом агитация не всегда обеспечивает фильмам высокие сборы. Вспомнить хотя бы МИЛЛИАРД в прошлом году.

Промо МИЛЛИАРДА все равно несопоставимо с ДВИЖЕНИЕМ ВВЕРХ. И, конечно же, агитация должна подразумевать какую-то базовую ценность. Когда агитация включена в режиме патриотического кино, она работает. А когда агитация идет в режиме «кино про ограбление», она немного недорабатывает. Вот если бы, например, создатели попытались рассказать, что за ограблением в Ницце стояла защита интересов России, все могло бы быть по-другому. Агитация работает, когда, приходя в кино, зритель ощущает себя сопричастным, немного имеющим к этому отношение, являясь человеком этой страны, этой нации. МИЛЛИАРД в итоге не совсем про это.

А успех ХОЛОПА, который сейчас рвет кассу, – это тоже следствие агитации, на ваш взгляд?

Насколько я знаю, там ее нет, это чисто рыночное продвижение, и результаты – заслуга самого фильма. У картины идет отличный «сарафан», значит, все хорошо в ней по части заявленного жанра комедии. Как и с ПОЛИЦЕЙСКИМ С РУБЛЕВКИ в 2019-м, людям в конце года хочется просто оторваться, поржать, при этом в фильме есть интересная концепция.

В целом уровень сборов между УСПЕХОМ и комедиями СЕМЬ УЖИНОВ и ДОРОГОЙ ПАПА отличается очень сильно. Не вызвало ли у вас опасений, что именно УСПЕХ, который очень скромно прошел в прокате, стал первым российским проектом Megogo Distribution?

У следующего проекта компании, фильма ЛЕВ ЯШИН, результаты были, наоборот, выше ожиданий рынка, картина была расписана на 1400 копий. Если контент ожидаем и востребован, то он себе дорогу пробьет. Тот же Megogo когда-то был сопродюсером наших проектов МАМЫ и ТОТ ЕЩЕ... ТОТ ЕЩЕ... очень плохо расписали в четверг и пятницу, но тем не менее с началом проката в субботу и воскресенье начали расширять. Понимая, как мы будем работать по маркетингу НОМЕРА 1 и СМЕРТЕЛЬНЫХ ИЛЛЮЗИЙ, я вижу, что, имея на руках сильные проекты и финансовые ресурсы на промо (уже сейчас сделана подклейка к новогодним релизам), продвижение фильмов будет совсем другого качества.

Почему Megogo решила перейти от сопродюсирования к более рискованному собственному производству?

Когда в 2012 году Megogo впервые планировала участие в производстве, рынок «цифры» был совсем другого масштаба в плане монетизации. Теперь, вкладывая деньги в проекты, компания по крайней мере имеет представление, как в свое время, начиная продюсировать, понимали представители телеканалов, что гораздо бóльшую сумму можно монетизировать через платформы. Это одна из главных причин. Стоимость контента для «цифры» резко возросла. Условно говоря, если платформа начинает делать собственный сериал, то стоимость одного эпизода может составить 10–20 миллионов рублей. При этом сериал – это сразу десять эпизодов, то есть бюджет должен быть от 100–150 миллионов. А информационный повод один, так же как и у полного метра, поэтому эффект в информационном поле что от выхода сериала, что от выхода полнометражного фильма одинаковый. Только в сериал ты должен вложить 150 миллионов на производство, а в фильм – меньшую сумму. При этом у тебя еще есть прокат, в котором ты отбиваешь часть, и продажи на телевидение. Платформенный сериал не факт, что будет продан на ТВ, по разным причинам. Таким образом, выполняя задачи платформы, создавая информационный повод о премьерном продукте, ты еще можешь заработать в прокате и на телевидении. Соответственно, возможностей больше. При этом через амортизацию на платформе какие-то риски потом можно будет нивелировать, если вдруг в прокате фильм покажет себя ниже ожиданий.

Как вы формулируете стратегию развития студии?

Внутри себя мы говорим, что любой проект – кино, сериал или шоу – должен быть активным в инфополе. То есть сейчас мы работаем не на полку, а на палету, если мыслить категориями супермаркета. Нам нужны фильмы, которые сразу привлекают внимание и вызывают интерес у массового зрителя – своим содержанием, актерским составом, именами создателей. Сейчас есть ряд заявленных платформами сериалов, которые попадают в инфополе, но узкое, скажем так, «московский «Фейсбук». А мы говорим о большем охвате, таком «российском «ВКонтакте». Перед нами стоят такие задачи, чтобы запускаемые нами проекты сразу оказывались в новостном топе. Поскольку в чем-то другие платформы уже оказались раньше, нам нужно резко встать с ними на один уровень. Сейчас мы разрабатываем, культивируем, запускаем такие проекты, и в следующем году будем об этом, надеюсь, с какой-то регулярностью сообщать.

Если уж речь зашла об активности в инфополе – как вы оцениваете ситуацию с сериалом «Эпидемия», пятая серия которого то ли реально была запрещена, то ли это была гигантская пиар-кампания?

На мой взгляд, это как раз из категории «московский «Фейсбук». Общаясь с разными людьми, я узнавал у них о сериале «Эпидемия» до и после запрета, и понял, что его охват и близко несопоставим с «Мылодрамой». Это просто на порядок отличающееся инфополе. «Мылодраму» знают условно все, а «Эпидемию» что до, что после – узкий круг. Если экстраполировать заявленные Premier цифры в целом по просмотрам на платформе, можно понять, что количество просмотров одной серии «Эпидемии» составляет несколько сот тысяч, а у «Мылодрамы» на YouTube было по несколько миллионов.

Будете ли вы снимать сериалы?

Да, сейчас в разработке находится несколько проектов. Но опять же, если мы думаем производить сериалы, они должны быть такими, которые прозвучат для широкой аудитории. У нас получились очень классные пилоты, есть структуры сезонов, теперь важно, чтобы остальные серии оказались не хуже. Это сай-фай, авантюрное драмеди и взрослый ситком. Об этом мы тоже расскажем позже. Еще параллельно мы готовим несколько шоу в формате телевизионных, привычных для аудитории 25–35 лет, но адаптированных с учетом того, что теперь она много чего смотрит на YouTube. Понятно, что есть телик со своими классическим форматами, есть YouTube со своим радикально прогрессивным контентом, и в этом отношении необходимо найти формат, который будут смотреть в Интернете, причем за деньги. То есть получается такой телик, трансформированный под YouTube. И вот это нам представляется потенциально востребованным на платформе.

Известно, что в разной степени готовности находится семь полнометражных картин, которые будут выпущены в ближайшие два года. Что это за проекты?

Уже даже больше, но не все проекты свои. Часть – в партнерстве. Сначала о них. 20 февраля Megogo Distribution выпустит в прокат фильм Константина Буслова КАЛАШНИКОВ, продолжающий линейку больших фильмов о советских легендах (Т-34, ЛЕВ ЯШИН, ЛЕГЕНДА №17). 23 апреля выйдет триллер ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА с Дарьей Мельниковой, Александром Головиным, Даниилом Вахрушевым, Павлом Чинаревым, действие которого разворачивается в чернобыльской зоне спустя два года после аварии. В мае фильм с рабочим названием РИЛ ТОК c Павлом Прилучным в роли звезды хип-хопа. Теперь о собственных проектах. 19 марта выходит авантюрная комедия Михаила Расходникова НОМЕР 1 (в ролях Филипп Янковский, Дмитрий Власкин, Ксения Собчак, Рина Гришина, Николай Шрайбер, Маша Лобанова, Андрей Федорцов), материалы которой мы уже представили на форуме «Российский кинобизнес». 11 июня (в дату выхода ИЛЛЮЗИИ ОБМАНА) выйдет экшн-триллер про иллюзионистов СМЕРТЕЛЬНЫЕ ИЛЛЮЗИИ Олега Асадулина (в ролях Андрей Бурковский, Аглая Тарасова, Павел Чинарев, Денис Якушев, Сергей Сафронов, Семен Трескунов, Алексей Кравченко, Марина Петренко). Готовится к запуску фильм БУЛКИ в духе комедии Я ХУДЕЮ. История будет ориентирована на молодую аудиторию, преимущественно женскую. Если раньше зрительницы шли в кино на героев-мужчин, то теперь женщины идут на героев-женщин. У нас главным героем как раз станет провинциальная девушка, которая в силу обстоятельств одна, без денег оказывается впервые за границей и сразу в экзотической стране. Летом предполагаются съемки совместно с компанией «Реновацио» семейной комедии ГУЛЛИВЕР. Она как раз отвечает критериям большого аттракционного кино для семейного просмотра. Действие происходит в наше время, на берег в пригороде Калининграда выбрасывает огромного человека, по сравнению с которым мы – лилипуты. И в девелопменте находится историческая мелодрама по сценарию Ильи Тилькина. Это экранизация реальной истории, по которой было сделано культовое художественное произведение советского периода. По сути, это не ремейк, мы берем за основу ту же историю и хотим ее изложить в большой кинематографической форме. Думаю, в ближайшее время мы расскажем об этом подробнее. 

Раз уж вы сами упомянули «Реновацио», то расскажите, пожалуйста, что произошло с сотрудничеством с компанией?

«Реновацио» присутствует в проектах НОМЕР 1, СМЕРТЕЛЬНЫЕ ИЛЛЮЗИИ, ГУЛЛИВЕР как сопродюсер. 

Как вы оцениваете конкуренцию на рынке кинопроизводства с появлением там многих крупных игроков – «Яндекса», ivi, Okko, ТНТ, МТС?

На рынке кинопроката успешный игрок пока один – Premier/ТНТ. И он на этом рынке давно. Начиная с картин САМЫЙ ЛУЧШИЙ ФИЛЬМ и НАША RUSSIA, пусть их было немного, холдинг «Газпром-медиа» выпускал заметные и кассовые проекты. Из перечисленных вами еще заявил о себе «Яндекс». Пока – фильмом ТВАРЬ, остальные в перспективе. Как я понимаю, это EMPIRE V и МАЙОР ГРОМ. Фильм СТОРОЖ, на мой взгляд, был не из категории бизнеса, а из категории репутационной, строительства бренда. Если на ТВАРИ, думаю, предполагался коммерческий интерес, то СТОРОЖ был кейсом, который позиционировал «Яндекс» как платформу, работающую со знаковым режиссером. А что представляет из себя «Яндекс» в плане конкуренции в прокате, посмотрим в дальнейшем. Остальные, кого вы упомянули, насколько я знаю, пока просто входят в проекты покупкой цифровых прав на стадии производства. Сейчас на онлайн-рынке есть и свои плюсы, и свои минусы. Точно есть плюсы для работающих внутри творческих людей и продюсеров. Из минусов – вряд ли пользователи захотят иметь подписку на пять платформ ради одного сериала на каждом из них. Думаю, скоро это во что-то трансформируется. Общая тенденция такова, что в каком-то недалеком будущем будет не рынок платформ, а агрегатор. Пока не знаю, как это будет устроено. Но скорее всего пользователь сможет покупать интересующие его проекты, сериалы по принципу iTunes, только в категории не фильмов, а сериалов. Очевидно, что такое количество платформ, которые сейчас заявлены, рынку не нужно. Большинство понимает, что в лучшем случае останется порядка 30 процентов игроков, просто каждый думает, что окажется в этих рамках.

Раз уж вы упомянули ТВАРЬ, то будете ли вы снимать хорроры с Megogo?

Нет. И причина простая – хорроры, как оказалось, не очень востребованы на платформах. Если ужастик работает, его скорее стоит посмотреть в кинотеатре, там есть темный зал и атмосфера. Меня удивило, но ОНО на цифровых платформах – далеко не блокбастер. Даже на том же iTunes фильм не попадает в какие-то топы. Поэтому ужастики неинтересны Megogo именно с той позиции, что потом нет какой-то капитализации на платформах. Вот триллеры там смотрят. Если триллер правильно спозиционирован, у него есть четкая концепция, то он и в прокате востребован, хотя есть стереотип, что триллеры – это не прокатная история. ТЕКСТ тоже по сути был триллером. У нас есть два неопределенных жанра – артхаус и триллер. Если не получилось жанровое кино, оно сразу называется либо артхаусом, либо триллером. Если же фильм осознанно сделан триллером, то, в общем-то, по статистике, он всегда работает в прокате. И может показать себя и на платформе.

Какие жанры вообще востребованы на платформах?

На платформах гораздо лучше смотрят российское кино, чем голливудское. Тут можно предположить, что Голливуд смотрят в кинотеатрах, а на платформах – русские фильмы. Отечественное кино, нашумевшее в информационном поле и, возможно, недобравшее в прокате, очень хорошо продается на платформах. Триллеры, комедии, драмы по реальным историям – в общем, все то, что, если бы у нас был зрелый рынок, собирало бы и в прокате. В Америке то же самое кино, ориентированное на аудиторию 30–45 лет, после марвеловских блокбастеров, наверное, считается следующей категорией фильмов, у которых могут быть очень большие сборы. После семейной аудитории самые многочисленные зрители там – достаточно взрослые люди без детей, чего у нас практически нет или на порядок меньше.

То есть вы планируете снимать только интересные платформе Megogo фильмы?

Мы хотим разрабатывать разное, а у Megogo будет приоритет в выборе. Если возникнет дискуссия по какому-то фильму и несогласие по его потенциалу, тогда у нас будет возможность предложить проект другим.

Какая длина кинотеатрального окна видится вам оптимальной?

Я могу видеть как угодно, но есть рынок. В этом плане все понятно: кинотеатры будут держать фильм ровно до того момента, пока на него будут приходить люди. Так что в этом плане я не могу выставлять никаких критериев и ожиданий. Хотелось бы только, чтобы, если у кино посещаемость выше среднего, оно получало бы как минимум среднюю же длину окна. Если посещаемость ниже, то тут не о чем говорить, но если фильм со старта показал хорошие результаты, то было бы здорово получить поддержку площадок.

Как вы оцениваете кейс СТОРОЖА, который «Яндекс» выпустил в прокат одновременно с релизом на «КиноПоиске»?

Фильм собрал в прокате около 7 миллионов рублей, значит, его посмотрело 25–30 тысяч зрителей. Но я не знаю, сколько человек его смотрели параллельно на «КиноПоиске». Если, например, на порядок больше, то «Яндекс» достиг своих целей, и это успешный кейс. То есть чтобы оценить, нужно знать, сколько было просмотров фильма на платформе.

Вместе с объявлением о создании студии говорилось об открытии компании по продаже контента на международных рынках. Насколько фильмы будут ориентированы на зарубежный прокат?

В этом и прелесть того, что может предложить Megogo. Те же ЯШИН, КАЛАШНИКОВ, РИЛ ТОК и ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА подтверждают, что для продюсеров привлекательно не то, что мы готовы вложить деньги, забрать цифровые и прокатные права, потратиться на промо, но, вложившись в стоимость продукта, тем самым еще доказать, что мы с ними в одной лодке. Когда я как продюсер приходил к прокатчику, для меня это всегда было важно. Мне кажется, предлагаемая модель очень привлекательна для продюсеров, так как, обратившись в Megogo, можно получить все возможности по реализации цифровых, прокатных и международных прав. Складывается такая ситуация, что Megogo заинтересована в результате больше, чем продюсер. Имеющийся у компании богатый опыт взаимодействия с иностранными агентами по приобретению прав зарубежных фильмов на российскую территорию позволяет запускать бизнес, связанный с российским контентом для Запада. Вопрос в том, насколько в связи с этим нужно переформатировать контент. Пока задача так не ставится. Просто те же СМЕРТЕЛЬНЫЕ ИЛЛЮЗИИ, как мы поняли после AFM, помимо российского проката, имеют высокий потенциал в области международной дистрибуции. В отличие от НОМЕРА 1, который по причине комедийного жанра – все-таки более локальный продукт. Среди сериалов есть те, которые мы ориентируем исключительно на рынок СНГ, а есть проекты, которые мы выверяем, чтобы они сработали и на СНГ, и на международных рынках. Для этого мы разрабатываем сценарий, по нашему мнению, интересный международной аудитории, отдаем внешним зарубежным экспертам, которые, к примеру, предлагают по-другому расставить акценты. Если эти акценты не мешают российскому зрителю, мы их принимаем и уже можем больше действовать наверняка, потому что понимаем, что проект потенциально хорош для России и для мира.

Планируют ли ваши проекты претендовать на господдержку?

Конечно, такие планы есть, хотя критерии получения госсубсидий в реальности сейчас не совсем понятны. СМЕРТЕЛЬНЫЕ ИЛЛЮЗИИ и НОМЕР 1 в 2019 году на конкурсе Фонда кино были в топе по степени подготовленности и зрительскому потенциалу, но не получили поддержку. По тем же СМЕРТЕЛЬНЫМ ИЛЛЮЗИЯМ у нас еще не снят исторический пролог, а благодаря международным связям Megogo есть возможность задействовать там иностранную звезду класса А. Но в бюджете фильма этих денег нет. А если бы была субсидия, мы бы это реализовали и повысили потенциал международных продаж проекта, на чем сейчас делает акцент министерство культуры. И такое кино, как ГУЛЛИВЕР, со сложной графикой (совмещение огромного героя с нашим миром) и всемирно известным персонажем, тоже имеет хороший потенциал для международных продаж, но является очень рискованным для инвестирования без господдержки.

Каковы в целом ваши амбиции в качестве главы студии Megogo?

Амбиции всегда одни и те же – чтобы те, кто в тебя поверил и инвестировал в проекты, остались довольны. И это было бы без каких-то компромиссов со своими вкусами, желаниями и стремлениями.

Вы говорите о большом количестве проектов в производстве, которые очевидно требуют существенных финансовых вложений. Как формируется бюджет студии?
Это собственные средства Megogo и его инвестиционных партнеров.