Филип Перкон: «Увидев наши полные залы и аншлаги, дистрибьюторы поверили, что русское кино интересно англичанам»
Организатор Недели российского кино в Лондоне – о том, как изменилось мероприятие за 4 года
С 24 ноября по 1 декабря в Великобритании проходила Неделя российского кино, крупнейшее за пределами России культурное мероприятие, посвященное российскому кино. Открытие фестиваля состоялось в самом большом премьерном кинотеатре Лондона, Odeon Leicester Square. Неделя завершилась вручением премии «Золотой Единорог», которую вручает жюри, состоящее из зарубежных кинематографистов. Главный приз получили ВАН ГОГИ Сергея Ливнева. Мы поговорили с организатором обоих мероприятий Филипом Перконом о том, как изменился фестиваль за четыре года, что интересного происходило в этом году и как английская публика воспринимает российское кино.
Расскажите, пожалуйста, как прошла четвертая Неделя российского кино? Какие итоги смотра вы можете подвести?
В этом году мы показали рекордное количество фильмов: 29 полнометражных, 18 короткометражных, 7 документальных и 2 анимационных. При этом показы проходили в четырех разных городах – Лондон, Оксфорд, Кембридж и Эдинбург. Я бы сказал, что мы вышли на новый для себя уровень. Эпохальным моментом, к которому мы шли четыре года, стало то, что открытие произошло в кинотеатре Odeon Leicester Square – это та площадка, где проходит London Film Festival и все мировые премьеры вроде ДЖЕЙМСА БОНДА. Если раньше большинство наших фильмов проводили на Неделе европейские премьеры, то в этом году мы впервые организовали мировую. В огромном прекрасном зале Odeon на 800 человек, известном на весь мир своими красными дорожками, мы показали фильм ХОЛОП. Это стало прекрасным символом того, что и Неделя российского кино, и мы как команда, и мы как русское кино вышли на мировой уровень. Это очень важно с точки зрения имиджа мероприятия, поскольку ни один другой фестиваль национального кино ни по цифрам, ни по финансам, ни по возможностям не пробивается в этот зал. Мы провели премию «Золотой Единорог», где все больше и больше становится номинаций и гостей. В этом году в программе было так много дебютов, что мы учредили отдельную номинацию «Лучший дебют». Ее лауреатом стал Михаил Идов с фильмом ЮМОРИСТ. Мы повторно провели Industry Forum, питчинг и кастинг – деловые мероприятия в рамках Недели российского кино.
Какие мероприятия пользовались наиболее высоким зрительским успехом?
На премьере ХОЛОПА зал был полностью распродан. При этом и билеты были не самые дешевые по российским меркам, хотя в Англии 35 фунтов за билет – это нормальный уровень. В зависимости от ряда Odeon цена разнится от 35 до 100 фунтов. На все показы наших фильмов билеты продаются всем желающим, обычно они стоят от 0 до 50 фунтов, чтобы любой человек с любым достатком мог себе позволить прийти на Неделю российского кино и выбрать для себя что-то в своей ценовой категории. Мы максимально открыты, как тот же Берлинский кинофестиваль, в отличие от Канн и «Кинотавра», вход на которые доступен только по бейджам. К моему удивлению, в этом году большой популярностью пользовались документальные фильмы: СОРОКИН ТРИП посмотрело более 250 человек, на показ WOMAN’S DAY Доли Гавански, зарубежного фильма о русских женщинах, был полностью распродан Regent Street Cinema, старейший кинотеатр Великобритании на 180 мест. Почти полный зал на 450 человек набрался на фильм закрытия КОНЕЦ СЕЗОНА. Неплохо прошли победитель «Золотого Единорога» фильм ВАН ГОГИ, ЮМОРИСТ, ТАНЕЦ С САБЛЯМИ, на ТОБОЛЕ Curzon на 300 человек был почти полон.
Какие средства продвижения вы используете для привлечения такого количества зрителей?
По своей специальности я являюсь консультантом в IT-сфере, также инвестирую в стартапы – в первую очередь маркетинговые. Весь упор продвижения – 80% – приходится на социальные сети и онлайн-рекламу. С самого начала мы фокусировались на продвижение в социальных медиа, поэтому разработали эффективный таргетинг. Промокампания идет в течение двух недель до фестиваля. Мы выпускаем рекламу Недели на основных станциях лондонского метро, где расположены кинотеатры. В первую очередь это помогает рассказать о фестивале зарубежной аудитории. Также мы работаем с кинотеатрами, которые занимаются именно мировым кино, где зрители привыкли к просмотру контента из разных стран с субтитрами. Это не те залы, где показывают блокбастеры, как в Odeon.
Как изменился фестиваль за эти четыре года? Вносили ли вы какие-то изменения по формату и организации проекта?
Мы начинали с одного зала Regent Street Cinema на 180 человек, показывали 14 фильмов, делали выставку, провели пару мастер-классов. Тогда на Неделю пришло 3,5 тысячи человек. А теперь у нас четыре города, 20 площадок, самые большие кинотеатры, мы проводим вечеринки, приемы, множество выступлений и мастер-классы, выставку киноплакатов, Industry Forum, кастинг-бридж, питчинги. Если мы начинали с 2-3 площадок и около 16 мероприятий, то сейчас за неделю проходит 68 событий. Все увеличилось в 4 раза – и аудитория (в этом году пришло более 13 тысяч), и количество фильмов, и гостей. В первый год к нам приехало 50 гостей, а сейчас приезжает около двухсот. Все это влияет на организацию: если раньше это было милейшее, почти домашнее мероприятие, то сейчас – масштабная организация с большой командой и логистикой. Я теперь не успеваю побывать на всех мероприятиях, как раньше, так как много всего идет параллельно. Наш фестиваль изначально был одной из самых популярных национальных кинонедель, если сравнивать с Францией, Германией, Чехией, Китаем. Мы всегда были в топе.
Аудитория увеличилась в четыре раза – это происходит за счет русской диаспоры или становится больше англичан?
Я с самого начала не хотел, чтобы мероприятие проходило эксклюзивно для диаспоры. Я объездил многие недели кино, фестивали и знал, что моя самая главная задача состоит в увеличении интернациональной публики. Если я смогу решить этот вопрос, то российская киноиндустрия будет воспринимать Russian Film Week как международное мероприятие, где по-настоящему можно будет продвинуть свой фильм на зарубежные рынки. Поэтому я очень много трачу ресурсов на маркетинг и привлечение именно иностранцев. В первый год, когда мы готовили мероприятие только четыре месяца и нам многому еще предстояло научиться, на Неделю пришло 10% не русскоговорящей аудитории. На второй год их было 25%, в прошлом году – 35%. 65% составляет диаспора, выходцы из СНГ и те, кто изучает русский язык, этакие русофилы. В этом году статистику еще не подвели, нужно анализировать наши опросы и отчеты по социальным медиа, но, думаю, соотношение осталось на том же уровне. Я хочу дойти до 50 на 50, однако уже сейчас это зависит даже не от маркетинга, а от контента. Я вижу, что идет и что не идет у зарубежных зрителей. Англичане не любят смотреть ничего с субтитрами. Это не их подход к кино. Поэтому мы работаем вместе с французами, корейцами, испанцами и всеми остальными, не англоязычными кинематографиями, на аудиторию world cinema lovers – тех, кто любит мировое кино и готов смотреть его с субтитрами. Это приблизительно 4% населения. Речь идет, как правило, о более интернациональной, понимающей публике, киноманах, культуроведах, английской богемной интеллигенции. У каждого из них есть большой выбор из множества национальных кинематографий, и каждый из них решает, почему он должен пойти на тот или иной фильм, учитывая, что большинство из них они не знают – ни режиссера, ни актеров за редким исключением. Я слышал, что некоторые англичане знают Данилу Козловского, а кто-то – Александра Петрова, некоторые помнят Михалкова как режиссера и, естественно, все знают Андрея Звягинцева. Русское кино у англичан в первую очередь ассоциируется со Звягинцевым. Каждый раз, когда я говорю англичанам, что занимаюсь Russian Film Week, они спрашивают, приезжал ли к нам Звягинцев. Я говорю, приезжал, и они уже сразу по-другому воспринимают событие.
Чтобы англичанин выбрал фильм, необходим бренд. Зрителей привлекают такие имена, как Звягинцев, Серебренников, Козловский. Решающее значение также имеет тематика фильмов. К примеру, когда мы показывали в больших залах на 450 человек фильмы САЛЮТ-7 и ВРЕМЯ ПЕРВЫХ, большинство зрителей в зале были англичанами. Во многом потому что русские, как правило, покупают билеты в последний момент и часто опаздывают, а англичане приобретают билеты заранее. 80% зала на САЛЮТ 7 и 75% на ВРЕМЯ ПЕРВЫХ составляли англичане. После просмотра я вел Q&A и понял, что зрители задают очень профессиональные вопросы, то есть это были люди, которые реально интересовались космосом. На ВРЕМЯ ПЕРВЫХ пришла целая команда космонавтов, включая космонавта Шaрман, учившейся у Леонова. Приехал профессор из факультета физики Кембриджа, который занимается космосом. Билеты десятками выкупались обществом любителей космоса. В этом году зрителей интересовала историческая тема ТОБОЛА, к примеру. На английском он назывался CONQUEST OF SIBERIA, это сразу ассоциируется с историей, Сибирью, Петром I. Многих англичан интересует российская история, царская семья, завоевания. ТАНЕЦ С САБЛЯМИ привлекал зрителей биографией Хачатуряна. Это тоже известное имя, поэтому любители классической музыки тут же пришли. Если я завтра возьму и буду показывать только тематические фильмы, то 50–70% зала наберется не из русскоговорящей аудитории. Но отборочный комитет выбирает фильмы не по темам, а исходя из разнообразия жанров и контента, ставя целью представить панораму русского кино. Мы пытаемся расширять рамки, а не только завлекать аудиторию, поэтому показываем и артхаус, и социальное кино. Хотя зал был почти полон, к моему великому сожалению, на ВЕЛИКУЮ ПОЭЗИЮ Александра Лунгина пришла в основном диаспора, заблудшие иностранцы составляли только 5-10% аудитории. Почему? Нет тематической привязки. Это про Москву, омоновцев – англичанину непонятно, зачем ему это смотреть. Выигрышные темы: история, космос, классическая музыка, балет, что-то, что ассоциируется с Россией и у чего есть своя фанатская база.
Тогда вам на руку, что в российском кинематографе снимают много тематических фильмов – особенно про спорт и войну.
Военные меньше заходят. Только если с исторической точки зрения. К примеру, Т-34 прошел неплохо, но без аншлагов. Пару лет назад в программе был фильм ГЕРОЙ с Димой Биланом, который в России прошел не очень хорошо, а в Англии – отлично, даже вышел в кинотеатрах. Англичан заинтересовала тема Первой мировой войны, поскольку они считают ее главной войной. В следующем году будет 75 лет Второй мировой войне, тогда, может быть, будет всплеск интереса к военной тематике. Просто военно-героические фильмы могут заинтересовать, но без суперуспеха. В прошлом году мы показывали ТРЕНЕРА Данилы Козловского, иностранцам это было интересно.
Если англичане не готовы смотреть с субтитрами, как они воспринимают фильмы в дубляже?
Дубляж тоже не признается. Здесь такое максималистическое мышление: либо оригинал должен быть на английском, либо это world cinema, нишевый контент. От этого страдают все зарубежные фильмы. Англия и США настолько привыкли, что все снимается на английском языке и предложение контента так велико, что большинство населения психологически не готово смотреть на других языках. Такие учреждения, как British Film Institute (BFI), – это как Фонд кино, Госфильмофонд, Минкульт, Департамент кино в одном конгломерате – финансирует и дистрибьютирует, распространяет и покупает независимое кино. В BFI есть целая государственная программа по развитию интереса британцев к зарубежному кино. Перед ними стоит задача расширить эти 4% населения, смотрящие world cinema и независимое кино. В Англии diversity – очень важный аспект всей жизни. Все государственные гранты идут через эту призму. Соответственно, зарубежное кино и независимое как раз предоставляет этот diversity aspect, то разнообразие, мультикультурализм, которое англичане хотят привить своему обществу. Все это отличается от того, что происходит в других странах Европы. В Германии, Испании дублируют фильмы, в Швеции все смотрят с субтитрами.
Вот эти 4%, world cinema lovers, готовы смотреть российские зрительские фильмы вроде ТОБОЛА или ХОЛОПА? Как они реагируют после просмотра?
Хорошо реагируют. Из этих 4% готовых смотреть зарубежное кино на ТОБОЛ приходят те, кто интересуется историческими фильмами. После каждого показа мы проводим опросы для определения приза зрительских симпатий, ТОБОЛ набрал в среднем хорошие баллы – 7,5 из 10. К тому же когда приезжает актер и режиссер, выступает, отвечает на вопросы – это целое шоу, экспириенс, поэтому зрителям такое нравится. Опять же, английская аудитория воспринимает фильмы совершенно по-другому. Жюри премии «Золотой Единорог», состоящее из европейских, английских и американских экспертов, иногда выносит страннейшие решения, с которыми я не согласен и никто бы из российской индустрии не согласился. Это другое культурное восприятие, а у нас кросскультурный проект.
Говоря о брендах, почему в программе Недели не было самого заметного на международной арене российского фильма этого года, ДЫЛДЫ Кантемира Балагова?
Правообладатель фильма на английской территории, компания Mubi, подала заявку на участие, но, к сожалению, очень поздно, после дедлайна, когда у экспертов номинационного комитета закончился контракт, они уже разбежались и перестали заниматься отбором. Европейский номинационный комитет состоит из 9 человек, которые все отсматривают и голосуют. Если фильм получает больше половины голосов, он попадает на следующую стадию отбора и в программу. Можно было бы сделать спецпоказ и показать фильм не в рамках Недели российского кино, или созвать обратно номинационный комитет, чтобы они все-таки его посмотрели. Mubi согласились на спецпоказ, но потом выяснилось, что ДЫЛДА уже выходит в прокат Великобритании. И тогда стали думать мы, сможем ли мы в таких условиях собрать залы на фильм. Когда мы в прошлый раз показывали ТЕСНОТУ Балагова, пришло 70 человек. Из-за партнерских отношений с кинотеатрами, я должен после каждого показа отчитываться по премьере, почему туда не пришло n-ное число публики. Если заполняемость зала будет меньше 60%, то кинотеатры урежут мне количество слотов на следующий год. Поэтому мне нужно все время поддерживать количество проданных билетов на определенном уровне. Мои сомнения мог развеять приезд Балагова, но Mubi категорически заявили, что это невозможно. Так мы и не смогли договориться. С одной стороны, жалко, с другой стороны, он никогда и не собирал у нас большие аудитории.
Очевидно, Industry Forum интересен российским кинопроизводителям, но насколько он привлекает зарубежных?
Продюсеров, которые занимаются русско-британской копродукцией, конечно же, не так много. Здесь очень поляризованное общество – либо очень интересует, либо вообще нет. Соответственно, приходят те, кого это интересует. Опять же, у нас нишевое мероприятие, которое помещается в зале на 70 человек, мы не делаем из этого какой-то огромный форум. Мы хотим привлекать только тех дистрибьюторов, сейлз-агентов и продюсеров с английской стороны, которые готовы что-то делать или уже что-то сделали с Россией. В любом случае мы активно развиваем это направление и пытаемся продвигать через партнерство с анимационным журналом Skwigly, через профсоюз продюсеров PACT. В этом году на Industry Forum приехали представители BFI, Lionsgate, Altitude Media, Bill Melendez Productions.
За четыре года есть ли известные вам случаи реального сотрудничества кинопроизводителей России и Англии?
Я стремлюсь предоставить хорошую платформу, чтобы такие копродукции становились возможны. Совершенно точно складывались сотрудничества по дистрибуции. ПРИТЯЖЕНИЕ вышло в кинотеатрах после нашей Недели и бизнес-встреч в рамках деловой программы. ГЕРОЙ также выходил после нашего фестиваля, где познакомились дистрибьюторы и продюсеры.
Из нынешней программы есть ли договоренности по поводу выпуска фильмов в английский прокат?
Когда я начинал этот проект, я мечтал, чтобы российское кино выходило в английский прокат, потому что до меня такое происходило только с единичными проектами. Показывали ЛЕВИАФАН, но только в трех кинозалах, изредка еще какие-то фильмы могли забрести на английскую территорию. С появлением Недели российского кино, поскольку идет масштабная PR-кампания и сплочение русофилов, диаспоры и world cinema lovers, дистрибьюторы (Altitude, Bill Melendez) начали выпускать русское кино чуть ли не каждые две недели. Уже независимо от нас, но благодаря нашему примеру. Мы продолжаем с ними сотрудничать и помогаем им в продвижении. Они используют Russian Film Week как платформу для премьеры, а потом уже выпускают в кино. Cейчас есть n-ное число дистрибьюторов, которые поставили это на еженедельный лад. К сожалению, охвачены не все кинотеатры, но 30–40 площадок показывают что-то русское каждую неделю. Это прекрасный результат и именно то, что изменилось за последние четыре года. Сейчас выходил ТЕКСТ, потом выйдет АВАНПОСТ. Увидев наши полные залы и аншлаги, дистрибьюторы поверили, что русское кино может быть интересно аудитории. Так как мы еще занимаемся продажей DVD-прав, могу сказать, что Sony начала закупать русские блокбастеры на DVD и продавать их в магазинах. Судя по всему, это востребовано. Мы еще не наладили сотрудничество с зарубежными онлайн-платформами, возможно, в следующем году проведем посвященные этому мероприятия, поэтому о популярности на VoD могу судить только по новостям.
Какие вы видите проблемы российского кино с точки зрения международных рынков?
Если брать англоязычные рынки, то основную проблему составляет язык. Чтобы пробиться на эти рынки, нужно снимать на английском языке, хотя кто-то говорит, что тогда это перестанет быть российским кино. Так делает Тимур Бекмамбетов, снимая БЕН-ГУР и ОСОБО ОПАСЕН. И необходимо снимать с привязками к определенным темам, которые людям интересны. В России сейчас нет блокбастеров мирового уровня, поэтому зрители идут только на темы. Если бы в России показывали мексиканское кино, мы бы в первую очередь думали, о чем кино, нежели кто там играет, так как все равно не знаем тамошних звезд. Также фильмы должны быть хорошего международного качества.
В России теперь запущена система рибейтов, насколько, на ваш взгляд, съемки в нашей стране станут интересны зарубежным кинематографистам?
Я много общался с зарубежными продюсерами и вижу, как сухо они на все смотрят: где больше рибейты, куда легче приехать, там и снимают. 30% рибейтов – это круто. С другой стороны, как иностранным продюсерам получить рабочие визы? Если еще решат вопрос с визами, разрешат киношникам снимать по туристическим, краткосрочным визам, будет совсем хорошо. Почему в Евросоюзе легче сниматься? У всех есть визы. Мы проводим кастинг-программу, где зарубежные кастинг-директора встречаются с русскими актерами. Эти кастинг-директора сейчас в ужасе, поскольку, если состоится Брекзит, то британские актеры лишатся права работать в Европе. Это будет катастрофа для всех. В новом законе нет ничего по поводу креативных индустрий и возможности актеров работать в Европе. То есть они должны будут на общих основаниях получать право на работу в Европе. Люди тогда будут выбирать американских, ирландских актеров и т.д, так как выбора больше, а визы приходится делать одни и те же. Сейчас у британских актеров есть преимущество, так как им не нужны визы, они говорят по-английски и им ехать в Европу два часа.
В России то же самое: вопрос в рибейтах, удобстве въезда в страну, стоимости рубля, также необходимо понять, как получать эти рибейты, находить местных партнеров и как работать с российскими документами и отчетностями. Головные боли по этому поводу в англоязычном мире не так сильны, как в России. Я приехал в Россию как иностранец и столкнулся с миллионом документов, отчетов, штампами, подписями, на каждую вещь необходим миллион бумажек, что, конечно, поначалу шокирует. В Англии ты можешь зарегистрировать компанию за 48 часов, через три дня получить банковский счет и уже начинать работать.
Насколько легко найти финансирование на такое мероприятие, как Неделя российского кино? Участвует ли государство? Как в целом формируется ваш бюджет?
Сложно. Государство выделяет деньги студии «Рок», которая является нашим соорганизатором, поскольку зарубежные продюсерские компании, устраивающие Недели российского кино, не имеют права подавать на гранты в России. От государства мы получаем 3% бюджета. Под 70% бюджета обеспечивает корпоративное спонсорство – СИБУР, «Газпром», «Синергия», Blavatnik Family Foundation, Access Industries. Все остальное идет от продажи билетов, эта доля растет с каждым годом.
В России в этом году во второй раз состоялся Международный кинофестиваль «Золотой Единорог», какие фильмы показываются там?
В кросскультурной премии «Золотой Единорог» есть два жюри: интернациональное оценивает фильмы из России, а российское отсматривает зарубежные проекты о России. Там две номинации – Лучший зарубежный художественный фильм и Лучший документальный. В эту программу попадает 5-6 фильмов каждый год, их мы потом показываем в России, чтобы соотечественники могли оценить, что о них снимают за рубежом. Это социально-культурный проект, где большинство билетов бесплатные. Показы проходят в Петербурге, Москве, Тобольске, Воронеже. Документальных фильмов с российской тематикой легко найти, так как их очень много, а художественные фильмы мы ежегодно находим около 20–30 и номинируем пять. Мы ищем по всем фестивалям, рынкам, в онлайне, в YouTube. К примеру, недавно мы нашли кубинский фильм о русском космонавте. Фильм сам по себе хороший, но никто из создателей даже ни разу не был в России. Все зрители остались в восторге от картины. Или документальный фильм о русских хоккеистах в НХЛ РУССКАЯ ПЯТЕРКА. Это один из самых кассовых документальных фильмов в Америке в этом году. На премьеру в московском «Октябре» пришла тысяча человек, это был нереальный аншлаг с позитивной энергией в зале. Наша аудитория неизменно удивляется, неужели за рубежом снимают такие интересные фильмы, через такую призму о наших людях и стране?
Каковы ваши дальнейшие амбиции в организации английского смотра российского кино?
По масштабу мы уже достаточно серьезно выросли. Думаю, мы уже находимся на той стадии, когда можем стабильно достигать прироста world cinema lovers. Я хочу добиться, чтобы аудитория состояла 50 на 50 из иностранцев и русских. В прошлом году я сказал бы, что хотел бы открыться в самом большом крутом кинотеатре Британии, но мы уже это сделали. Я бы хотел экспериментировать с новыми медийными форматами, так как постоянно пытаюсь делать что-то новое и необычное. Недавно в Михаилом Зыгарем мы обсуждали, что, возможно, стоит сделать что-нибудь с мобильным театром, интерактивные походы по Лондону. У меня есть грандиозная мечта сделать выставку советских киноплакатов 20–30-х годов в коллаборации с большим музеем, чтобы продвигать дизайн и художественную составляющую российского кино. Россия в целом – кладезь историй, страна с богатой культурой, огромной территорией, где можно найти много контента. Мы все ищем интересный контент. Я верю, что нам есть, чем заинтересовать зарубежных продюсеров. Многие уже интересуются и делают «Чернобыль», «МакМафию», «Екатерину Великую». Также мы хотим развивать кастинг-программу, поскольку русские актеры произвели фурор, а кастинг-директора, работавшие с оскароносными фильмами и самыми известными сериалами, остались очень довольны. Все это отчасти просветительская работа, поэтому должно пройти время, нужно искать, понимать, общаться, собирать фидбэк, что нужно и кому. Я хочу найти хороших партнеров из России и Англии. В прошлом году мы сотрудничали с Российским экспортным центром, в этом не успели вовремя договориться, хотелось бы возобновить партнерство. Также хотелось бы глубже сотрудничать с PACT, работать с BAFTA.
