Алексей Пиманов и Ольга Погодина: «Продюсеры должны сами находить деньги»

Создатели комедии «Любовь прет-а-порте» – об особенностях создания копродукции и российской индустрии

Копродукция на сегодняшний день остается для большинства российских продюсеров чем-то желанным, но малодоступным. Недостаточно связей, выходов на иностранных производителей, особенно если речь идет не о высокобюджетном проекте, а о небольшой жанровой картине. Однако примеры такого сотрудничества все же бывают. Так, 2 марта в отечественный прокат вышла комедия ЛЮБОВЬ ПРЕТ-А-ПОРТЕ, созданная продюсерами Алексеем Пимановым и Ольгой Погодиной совместно с итальянской компанией Global Film. БК пообщался с российскими представителями проекта и расспросил их, насколько сложно было договориться с европейскими партнерами, какие преимущества и проблемы таит в себе копродукция и что они ждут от релиза картины на родине.

Скажите, пожалуйста, как вам удалось выйти на итальянских продюсеров и договориться о совместном проекте? Ведь пока копродукция с Европой – явление не слишком частое. 

ОЛЬГА ПОГОДИНА: Сами удивляемся, как удалось. Это действительно нечастое явление сегодня, потому что с серьезными партнерами договориться очень сложно. На рынке сейчас хватает аферистов – что у нас, что в Европе, что в Америке. И на моей памяти немало печальных примеров, когда люди попадали на мошенников. В нашем случае это официальная копродукция, созданная при поддержке Министерства культуры Италии. Мы сотрудничали с известным итальянским продюсером Пьетро Инноченци и его компанией Global Film, которую знает весь мир. У этого человека огромный опыт, призы Каннского и Венецианского кинофестивалей. В его фильмографии картины с Адриано Челентано, Орнеллой Мути, Микеле Плачидо, Джанкарло Джаннини. Так совпало, что когда я снималась в Италии, меня познакомили с Пьетро и предложили роль в этом проекте. А поскольку я уже десять лет параллельно с актерской профессией занимаюсь кинопродюсированием, то решила, что это может быть интересным экспериментом, в результате которого мы получим полнометражную картину, грубо говоря, за половину ее стоимости.

Насколько удачным и легким оказался этот опыт? Возникали ли какие-то сложности в совместной работе? Отличается ли европейский подход к производству кино от нашего?

АЛЕКСЕЙ ПИМАНОВ: По большому счету, ничем не отличается. Кино – оно и есть кино. Из плюсов, как мы и ожидали, – на площадке царила жесткая дисциплина. Некоторым нашим коллегам этой четкости и обязательности стоит поучиться – очень приятно, когда каждый точно знает свою задачу, свой маневр. Но, конечно, была и своя специфика. Например, нас сильно удивляло, что итальянские продюсеры перед тем, как приступить к съемкам, обязательно проводят встречи с актерами. Они сидят в лобби-барах отелей и подолгу разговаривают ни о чем. Нам это казалось бессмысленным, но, видимо, тут это традиция. Для нас стало неожиданностью, что с итальянскими сценаристами, которые учились в Голливуде, пришлось работать точно так же, как с российскими. Мы сценарий докручивали на протяжении года, пытаясь донести до них, что у комедии должна быть четкая драматургия. Нам показалось, что все авторы в Италии пишут, условно говоря, под Адриано Челентано. Рассчитывают, что обаяние и пластика актера все сгладит. 

ПОГОДИНА: Да, и в ходе работы мы поняли, что единственное верное решение – это делать две версии фильма. Одну – для российского рынка, другую – для европейского. Потому что, хотя все мы вроде и похожи в каких-то основополагающих вещах, но разница менталитетов существует. И с этим ничего нельзя поделать – надо просто принимать и учитывать. Мы очень долго добивались от итальянской стороны разрешения на собственную версию картины, потому что у них такого в практике никогда не было. У нас ушел год на разного рода согласования, но в результате все получилось.

Чем русская и итальянская версии отличаются друг от друга?

ПОГОДИНА: Это два разных фильма. В российском варианте мы изменили сюжет и мотивацию героев. У итальянцев получилась история о парне, который исключительно в эгоистических целях постоянно лжет и опускается до каких-то совершенно непозволительных вещей. А в нашей версии он на все дурные поступки идет ради любви. В результате нашего вмешательства в сценарий фильм превратился в универсальную историю, понятную везде – от Америки до Китая, от Японии до России. Даже сами итальянские продюсеры в итоге признались, что наш вариант получился более удачным.

Насколько мы знаем, по сюжету, главный герой, чтобы получить работу, притворяется, что он – нетрадиционной сексуальной ориентации. В Европе к этой теме относятся более чем лояльно, но насколько, по-вашему, наша консервативная публика открыта к таким проявлениям в кино?

ПОГОДИНА: В оригинальном сценарии этой теме уделяется огромное внимание. Действие фильма разворачивается в мире моды, где традиционно работает очень много представителей сексуальных меньшинств. И это данность, от которой никуда не денешься. На свете же существуют вещи, которые могут нам откровенно не нравиться. Но если просто закрывать на них глаза, они все равно никуда не исчезнут. Я не думаю, что наша аудитория излишне пуританская или чересчур консервативная. У нас публика умная и сентиментальная. Мы это учитывали, потому и сместили акценты в истории. Ведь, согласитесь, крайне важно понимать, во имя чего герой поступает так или иначе. И если у тебя фильм дышит, пронизан идеей, что главное – это любовь и семья, которая ведет к продолжению рода, то все, даже самые сомнительные поступки персонажа получают свое оправдание.

Кому, по-вашему, должен быть интересен фильм? Кого вы видите его целевой аудиторией?

ПИМАНОВ: Мне кажется, что аудитория тут может быть очень широкой. Это ведь светлая, жизнерадостная картина, которая одновременно и развлекает, и дает возможность немного подумать, и даже поплакать. Наш главный актер, жгучий красавец Андреа Прети – кумир молодых девочек в Италии. И, судя по фокус-группам, наши девушки до 20-ти и чуть старше тоже очень хорошо на него реагируют. Сама история понятна абсолютно всем, так что не думаю, что стоит говорить про какие-либо возрастные ограничения – от 14-ти и до бесконечности! Какие могут быть сомнения…

Легко ли было найти партнера по прокату?

ПИМАНОВ: Честно скажу, легко. Мы показали кино компании «Парадиз» и как-то быстро с ними обо всем договорились. Не было никаких проблем.

Алексей Викторович, до этого у вас был опыт работы с мэйджорами: фильм ТРИ ДНЯ В ОДЕССЕ вы выпускали с «Каро», ленту ОВЕЧКА ДОЛЛИ БЫЛА ЗЛАЯ И РАНО УМЕРЛА – с компанией «Двадцатый Век Фокс СНГ». Можете ли сравнить, в чем особенности сотрудничества с крупным прокатчиком и независимой компанией?

ПИМАНОВ: Наверное, сейчас рано об этом говорить, давайте посмотрим на результат. Пока я не вижу особых отличий. Вадима Смирнова очень уважаю и люблю, мы с ним подружились на выпуске ОВЕЧКИ ДОЛЛИ. Но там у нас проблема была, потому что параллельно с нами выходили KINGSMAN, БАТАЛЬОН и ПЯТЬДЕСЯТ ОТТЕНКОВ СЕРОГО. Мы сознательно шли в эту «свалку», но о причинах долго рассказывать.

Планируете ли вы в будущем еще снимать копродукцию? Есть уже новые предложения?

ПОГОДИНА: После этой картины мы получили уже несколько предложений из Италии, еще одно – из Франции. Также сейчас обсуждаем проект с американцами. Конечно, мы будем продолжать, потому что это выгодно: ведь в финансировании фильма могут принимать участие несколько сторон.

Можно ли сказать, что копродукция сегодня может стать реальной альтернативой для российских производителей? Европейцы выказывают интерес к сотрудничеству с Россией? Или это все пока на уровне частных историй?

ПИМАНОВ: Интерес есть, но очень маленький. Они больше ориентированы друг на друга и на американский рынок. Это связано со многими вещами – менталитетом, человеческими отношениями. У них же долгая традиция европейской копродукции. А наше кино они знают плохо и в целом не воспринимают нас как часть мировой индустрии. На мой взгляд, мы неправильно себя позиционируем, если вообще позиционируем. Мы привозим в Европу или вторичное кино, которое уступает голливудскому, или артхаус, который проходит мимо широкого европейского зрителя, потому что ему это кажется тяжелым, неподъемным. Но, кстати говоря, на российском рынке сейчас Европа тоже очень слабо представлена. И нам самим интересно, что получится с ЛЮБОВЬЮ ПРЕТ-А-ПОРТЕ, потому что наш зритель, который в 70–80-е годы прошлого века на итальянское кино валом валил, сейчас будет заново с ним знакомиться. И поверьте, есть с чем! По-настоящему красивые артисты, шикарные костюмы и невероятная естественная декорация вечного города Рима.

В чем, на ваш взгляд, главная причина медленного развития нашей киноиндустрии?

ПИМАНОВ: У нас одна из основных проблем – маленькое количество залов. Нам негде продавать свой продукт и возвращать бюджеты. Темпы, с которыми мы строим сети – в час по чайной ложке. В советское время работало около 13 тысяч залов, но в 90-е годы все было разрушено. И сейчас мы радуемся, что у нас 4 тысячи залов! Хотя это капля в море для страны с населением в 146 миллионов человек. Да у нас 70 процентов россиян вообще не знает, что такое кинотеатры, потому что во многих отдаленных городах их нет. А жители глубинки как раз с удовольствием ходили бы в кино, потому что у них нет столько развлечений, как в Москве или Санкт-Петербурге.

Видимо, не хватает средств для более стремительного строительства. Как известно, Фонд кино сейчас изыскивает дополнительные источники финансирования, в частности, путем различных налогов по отношению к дистрибьюторам зарубежного контента. Как вы оцениваете подобные методы?

ПИМАНОВ: Возможно, на меня сейчас обидятся американские прокатчики, но я считаю, что если они приходят на нашу территорию, то должны вкладываться в развитие национального кинематографа, а не просто снимать сливки и вывозить деньги из страны. Они должны оставлять тут часть средств, которые шли бы, например, на строительство сетей или финансирование российских фильмов. Конечно, нужно все обсуждать, вникать в нюансы, понимать, как это скажется на рынке. Но если все оставить как есть, пустить на самотек, то наш бизнес так и будет, извините за выражение, каким-то недоделанным уродцем.

Для создания кино вам нужна поддержка государства? Как вы оцениваете эффективность госфинасирования кинопроизводства?

ПИМАНОВ: У меня к госфинансированию двоякое отношение. Если это временное явление, которое работает на создание рынка, на удержание его от окончательной и бесповоротной капитуляции перед Голливудом, то это правильно. Но я категорически против, чтобы эта история была постоянной, потому что считаю, что продюсеры должны сами находить деньги. Другой вопрос, как устроен наш прокат, когда у тебя часть дохода забирают кинотеатры, еще часть – твой дистрибьютор, потом налоги и далее по списку, а ты остаешься с 32 процентами. И это при нашем рынке. Конечно, все стараются заручиться поддержкой, любой продюсер сейчас понимает, что надо искать 70 процентов невозвратных денег. Но это неправильно.

ПОГОДИНА: Государство должно поддерживать только авторское, дебютное, детское кино, а также фильмы, связанные с национальными или социальными интересами. Но в целом я, конечно, за голливудскую систему рынка. Только в этих условиях начнут расти конкуренция и качество проектов. Продюсеры будут искать хорошие сценарии, стараться удивлять.

Поделитесь своими ближайшими планами?

ПИМАНОВ: У нас в работе сейчас еще два полных метра. КРЫМ – это история любви киевлянки и севастопольца на фоне драматических событий 2014 года на Украине. Картина уже готова, идут закрытые просмотры, и нам очень нравится реакция фокус-групп. Люди говорят, что ожидали совсем другого. Все как слышат слово «Крым», сразу ждут лобовой пропаганды из серии «Крым – наш!» и так далее. А здесь получилась трогательная человеческая история. Теперь самое главное – донести до широкого зрителя, что это кино про всех нас. Мы уже договорились, что выходим в прокат в июне, ко Дню России. С прокатчиком мы практически определились, но смогу назвать его чуть позже. Второй наш фильм – ТАНКИСТЫ – посвящен Великой Отечественной войне, у него очень мощный сценарий, основанный на реальных событиях. Мы уже приступили к его монтажу, в прокат выпустим осенью.

Вы же параллельно активно снимаете и для телевидения?

ПИМАНОВ: Да, тут у нас тоже много планов. Из ближайшего к выходу на Первом канале готовится большой проект «Власик. Тень одиночества». Это история начальника личной охраны Сталина Николая Власика, который был свидетелем трансформации личности вождя, наделенной огромной властью. Ближе к лету состоится премьера многосерийного фильма «Бабий бунт, или Война в Новоселково». Это чудесная комедия про трех городских девиц, которые вынуждены существовать вместе с деревенскими бабами, которые их ненавидят. В запуске очень мощный проект про шпионов 20–30-х годов, есть пара исторических фильмов. Но пока не могу рассказывать о них подробно – конкуренты не дремлют.

Ваши кино- и телепроекты отличаются широкой жанровой палитрой. Как вы считаете, существует ли сегодня зрительская востребованность в каких-то определенных жанрах или темах?

ПИМАНОВ: Я считаю, что самое страшное в кино – это когда скучно. Жанр может быть любой, главное, чтобы было интересно зрителям. В чем, на мой взгляд, проблема наших так называемых авторских фильмов? В том, что режиссер снимает кино для себя. Потому что он якобы спустился на землю как мессия и должен повести вас, толпу неразумную, за собой. А если вы за ним не идете, то просто не доросли. Хотя на самом деле тут одна проблема – кино скучное. Я считаю, что главное – это история, которую нужно захватывающе рассказать. Пусть даже это будет чисто развлекательное кино, но развлекать надо тоже по-умному.