Антон Сиренко: «У меня есть сомнения в необходимости триквела «Притяжения». А вот «Льду» есть куда развиваться»
Глава Sony Pictures в России − о стратегических планах, русском кино и нынешнем коронавирусном кризисе
Это первое большое интервью, которое гендиректор компании Sony Pictures в России Антон Сиренко дал после распада совместного предприятия с Disney, случившегося в январе 2020 года. БÓльшая часть беседы была записана еще до начала острой фазы пандемии COVID-19. Мы обратились к Антону с дополнительными вопросами и просьбой при необходимости актуализировать информацию в интервью. Мы получили ответы на новые вопросы, а вот что-либо принципиально менять в тексте, оказалось, нет необходимости – на стратегические планы, касающиеся дальнейшего развития столь крупного игрока рынка, коронавирус пока не повлиял. О том, как Sony планирует нарастить инвестиции в российское кино, об особенностях локальной киноиндустрии и изменениях после «развода» с Disney – в разговоре с авторами БК.
Для Sony начало 2020 года ознаменовалось суперуспехом сиквела ЛЬДА. В чем, на ваш взгляд, причина того, что эта картина превзошла сборы оригинала?
Если отступить на один шаг назад и вспомнить первый ЛЕД, то прелесть проекта была в том, что перед выходом в прокат говорить о нем как о суперблокбастере не приходилось. Тогда с продюсерами мы взялись за весьма неочевидное с точки зрения коммерции дело. И как-то с божьей помощью, волею наших зрителей и партнеров это приобрело колоссальный масштаб, которого тогда никто точно не ожидал – ни мы, ни продюсеры, ни рынок. И, конечно, подходить с той легкостью к сиквелу мы не могли, так как уже висел груз ожиданий. Легко было бы оправдаться тем, что это сиквел с достаточно специфическим и необычным подходом, так как жанр сильно поменялся – из мелодрамы ушла романтическая составляющая. Я бы сказал, это было революционно и смело. В теории я такое вряд ли рекомендовал бы. Но эта перемена в жанре и тональности позволила нам привлечь именитого и чрезвычайно одаренного режиссера. Я уверен, что участие Жоры Крыжовникова сделало фильм тем, чем он стал. При том что я, скажу откровенно, не ждал столь великолепных результатов. Для меня это такое счастье, на которое мы очень надеялись, но математически и экономически были готовы к чуть меньшим суммам.
С другой стороны, у вас в 2020-м есть и обратный пример, когда сиквел собирал меньше оригинального фильма – ВТОРЖЕНИЕ.
Вот это как раз нормальный результат по сложившимся устоям и с точки зрения мировой практики. Масштаб успеха ПРИТЯЖЕНИЯ тоже, на мой взгляд, оказался несколько бόльшим, чем ожидал от него рынок. Понятно, что продюсеры и мы ставили на успех и первого фильма, и второго. Я просто не разделяю общего разочарования, которое, к сожалению, действительно звучит не только от уважаемых представителей прессы, но и от «соратников по оружию». Округляя какие-то жалкие семь миллионов, мы собрали миллиард рублей. И в моем представлении это успех. Тем более когда мы говорим о столь жесткой конкурентной дате и работе некоторых игроков, которые в разы превысили ожидания рынка.
Вы сейчас ХОЛОПА имеете в виду?
Конечно. Когда ты попадаешь в одну комнату с тем, что расширяется в три, четыре, пять раз, приходится чуть менять положение, сворачивать плечи, пригибаться, чтобы тебя не сплющило. Это, по-моему, успех. На мой взгляд, ВТОРЖЕНИЕ было достойно большего за счет того, что это красивый и масштабный фильм, полный уникальных кадров, которые до сих пор не выходят у меня из памяти. Однако мы уверены, что задача, стоявшая перед сиквелом, выполнена.
Как бы вы оценили с позиций дистрибьютора необходимость появления триквелов к каждому из этих проектов?
Ответственно и серьезно об этом могут говорить лишь продюсеры. На этот счет появилось много шуток. Только ленивый не упражнялся в остроумии по поводу названия следующего проекта из вселенной ПРИТЯЖЕНИЯ. По ПРИТЯЖЕНИЮ у меня лично есть сомнение в необходимости триквела. Хотя продюсеры, безусловно, рассматривают любые возможности оптимизации работы с франшизой, так как понятно, что это капитал. А что касается ЛЬДА, то я удивлюсь, если история не будет как-то развиваться. И думаю, там есть возможность повернуть сюжет не банально, не так, чтобы зритель говорил о том, что это выжимание не только слез, но и денег. На мой взгляд, это будет опять неожиданно.
Как вы оцениваете опыт выпуска ВТОРЖЕНИЯ в условиях беспрецедентной коллаборации с конкурентами? Не помешал ли фильму обмен рекламными мощностями?
Выйди мы из этой чудесной товарищеской гонки первыми, я бы, наверное, бил себя в грудь и заявлял, что это помогло. Скромное второе место не дает мне права говорить о том, что коллаборация не помешала. Поскольку наличие крупного успеха на той же дате у релиза, в значительной степени рассчитанного на ту же аудиторию, не могло не сказаться на нашей кассе. Несмотря на то, что в мировой практике совершенно точно конкуренты не идут так близко и не поддерживают друг друга перекрестным трейлерингом, на мой взгляд, это был цивилизованный ход с точки зрения холдингов, включившихся в эту борьбу. Мы не плакали бы, если вдруг наши конкуренты не сработали бы. Может быть, даже радовались. Тем не менее эта толерантность стала благом и каким-то внутренним благородством, которое продюсеры смогли обеспечить на загруженной и всегда эмоционально окрашенной дате. Мне кажется, мы совершенно точно не имели бы какой-то радикально другой картины, не будь вот этого вот джентльменства.
Видите ли вы перспективы повторения этой же истории в следующей «новогодней битве», в которой вам тоже есть что предложить зрителю? Как пример, такой ход может быть использован в будущем и другими.
Я сейчас не готов строить прогноз по поводу следующего Нового года. Но такой подход среди производственных компаний говорит о степени цивилизованности рынка.
Давайте теперь поговорим непосредственно про самостоятельную жизнь Sony Pictures, которая началась официально с конца января. Полтора года назад в интервью «Бюллетеню кинопрокатчика» вы в качестве аргумента за сохранение совместного предприятия с Disney говорили о том, что в его рамках нет необходимости согласовывать даты друг с другом, и это позволяет избегать ненужной конкуренции. Что изменилось с тех пор?
Я сейчас немного скорректировал бы понимание того, что случилось с WDSSPR, поскольку масштаб параллельно происходящих событий, то бишь слияния Fox и Disney и вопросы совместных предприятий на некоторых территориях, очевидно несопоставим. Масштаб объединения Disney и Fox совершенно другой и по своей сути, и по последствиям для рынка. Я слышал мнение, что это вроде размена одного на другое, Sony на Fox. Меня позабавили эти формулировки просто потому, что люди, которые это говорят и пользуются подобной тональностью, не очень понимают сути происходящего, разницы между коллаборацией, существовавшей у компании Sony и Disney на протяжение многих лет, и слиянием двух медиагигантов. Та коллаборация самостоятельных компаний была ограничена определенным кругом вопросов, касавшихся конкретной территории, кинотеатрального проката там и задействованной команды. Здесь же мы видим слияние двух колоссов, которое по последствиям для изменения подхода к продвижению контента одной и другой компании просто в разы нечто иное. Фактически компании Fox больше нет. Sony же никогда не была подразделением Disney. Для Sony, безусловно, изменятся правила игры на рынке России и СНГ. В силу того, что я неисправимый оптимист, я вижу какие-то плюсы для компании. Хотя есть и минусы, связанные с понятной экономикой и с теми доводами, о которых я говорил в прошлом интервью. Я могу сказать, что мы только что играли в покер по правилам совместного предприятия, а сейчас принялись играть в преферанс. Здесь и другие правила, и другие возможности. Я уверен, что наши партнеры, с которыми мы продвигаем и продаем наш контент зрителю, в ближайшее время тоже это поймут и даже оценят некоторые преимущества, которые мы из новой диспозиции пытаемся вынести. По крайней мере, такие амбиции есть.
Можете назвать эти преимущества?
В первую очередь мы иначе структурировали компанию. Теперь в России мы с партнерами, которые получают контент от нас и помогают нам его донести до финального потребителя, работаем по системе одного окна. Компания является единой для продажи всего контента, от театрального до цифрового и телевизионного. Это рождает определенный круг возможностей. Я не стал бы вдаваться сейчас в детали, так как мы только в начале пути. Но здесь происходит достаточно серьезное изменение парадигмы, позволяющей это делать как во благо театрального проката, так и последующих ступеней монетизации нашего контента. Та безусловная возможность, которую мы сейчас осваиваем, связана с активной позицией по локальному контенту. Это давно стало принципиальной позицией для студии, в отношении которой самим по себе нам будет проще, нежели в составе СП. Могу сказать, что это было довольно серьезным моментом, требовавшим много деликатности, которая явно тормозила какие-то подходы к локальным проектам. Знаете, когда человек очень-очень дипломатичен, не поймешь, что он говорит. Безусловно, конкуренция позволяет развить в себе какие-то дополнительные возможности, возрастает активность и креативность. Ты понимаешь, что тебе нужно очень бодро, с улыбкой, но вновь доказывать свою состоятельность. Мне хотелось бы, чтобы мы своими делами, а не словами показывали преимущества нашей команды и компании.
То есть возросший интерес Sony к российским фильмам, который мы наблюдаем с прошлого года, как раз связан с разделением?
Очень приятно, что вы отметили этот интерес, потому что он в значительной степени является зоной приложения моих усилий. После ухода из совместного предприятия у нас получилось сильнее сфокусироваться на этом. Локальный контент всегда был стратегическим направлением. Мы не вчера включились в эту игру. Но сейчас пытаемся и интенсифицировать, и расширить это направление, так как стало больше разных релизов и мы на разных этапах входим в эти проекты.
Какой самый ранний этап, на котором вы входили в проект?
Я думаю, в ближайшее время мы включимся в не совсем обычное для себя инвестирование, продюсирование с нулевого этапа. Уже есть несколько проектов, в которые мы зашли как инвесторы. Но все-таки обычно есть идея или сценарий, так как мы еще не развиваем свой девелопмент. Это направление пока находится на стороне наших коллег по производству. В общем-то, общение идет достаточно интересное и интенсивное.
А не первый ли это шаг к созданию собственного продакшна?
Пока, наверное, речь об этом не идет. Все-таки мы сначала пытаемся делать то, что у нас уже получается. Поскольку на все не хватает ни времени, ни ресурсов, ни команды, ни финансов, мы пока фокусируемся на партнерстве с людьми, обладающими проверенной и доказанной временем экспертизой, с которыми мы долго работали и с которыми разделяем бизнес-философию. Потому что сотрудничать с теми, с кем ты по-разному видишь задачи, наверное, можно, но если есть способ этого избежать, то лучше избегать, а выбор здесь имеется. Коммерческая целесообразность нам важна, но недостаточна сама по себе. Поэтому мы фокусируемся на интересных проектах – интересных в творческом смысле, а не исключительно дающих определенную маржинальность.
Пока видно, что у Sony складывается партнерство с холдингом НМГ и с компанией Mars Media. Сколько вообще таких партнеров может быть?
В сутках только 24 часа, поэтому число партнеров наверняка чем-то ограничено, но мы пока в эту стенку не уперлись. А бывает, когда упираешься в стенку, понимаешь, что за стенкой тоже что-то есть. Разумеется, у нас нет иллюзий, что мы можем производить, условно говоря, сотню фильмов. Как я сказал ранее, качество для нас в приоритете. Зачастую с увеличением количества оно сразу же страдает, экономика идет вниз. Поэтому число партнеров, безусловно, ограничено. Мы пока говорим про людей и структуры, с которыми уже имели позитивный опыт и, опять-таки, одинаково смотрим на производство. Но я не ставлю какого-то финального числа.
Пандемия коронавируса заставила многие голливудские студии сдвинуть свои крупные релизы на вторую половину года, а то и на следующий год. Повлияет ли это на планы вашей компании работать с российским контентом в этом году?
Наша нацеленность на работу с локальным контентом носит стратегический, а не оппортунистический характер. Мы продолжали бы наращивать долю российских фильмов в своем пакете в любом случае, а теперь это будет более органично.
Какое влияние начавшийся в киноиндустрии кризис окажет на желание Sony инвестировать в локальный контент? Насколько серьезно сократятся бюджеты?
Частично я уже ответил на этот вопрос в предыдущем пункте. Для нас это вопрос стратегический. Уверен, радикальной смены курса не произойдет, но пусть сначала дым рассеется.
Как, на ваш взгляд, пандемия в целом повлияет на кинопрокат? Как можно было бы с меньшими потерями пережить это сложное время?
Это задача со слишком большим количеством неизвестных для меня параметров, чтобы давать какие-либо прогнозы или рекомендации. Здесь имеют значение и медицинский, и социально-политический, и экономический аспекты. С моей точки зрения социально-психологический тип нашего зрителя позволяет надеяться, что с открытием кинотеатров и при наличии там нового большого кино аудитория массово вернется в залы с большим экраном, возможно, с еще бόльшим энтузиазмом, чем прежде. Но я вообще оптимист (смеется). Желаю всем здоровья и спокойствия!
Вы сказали, что в первую очередь для вас в случае с российским контентом важен творческий интерес.Как реагирует головной офис на то, что вы фокусируетесь на интересных проектах, а не гонитесь за кассой?
Студия существует давно и предполагает существовать еще многие годы и десятилетия. Поэтому подход требовательности к качеству предполагает как минимум отсутствие некого фейка, который сделан для того, чтобы накачать рекламную кампанию и потом оставить всех разочарованными. Мои старшие товарищи и боссы, безусловно, не позволили бы мне как представителю компании быть оголтелым коммерсантом и продавать все, что продается. Так что моя позиция представляет позицию Sony. Качество важно в первую очередь, потому что мы и завтра, и послезавтра хотим удерживать доверительный контакт с продюсерами и с аудиторией. И возникновение заставки Columbia перед началом фильма, надеюсь, чего-то стоит.
По-вашему, какие жанры российского кино в ближайшее время могут работать в прокате? Есть ощущение, что публика разочарована научной фантастикой отечественного производства, а драмы и мелодрамы, наоборот, переживают расцвет.
С этим трудно не согласиться, поскольку это констатация существующего. Но я столько раз удивлялся радикальным изменениям в жанровых предпочтениях – почти на 180 градусов! Вот ты думаешь, что нащупал устойчивый тренд и надо вкладывать в него, а оказывается, что «стреляет» что-то исполненное совсем в другом ключе и в другом жанре. Если мы говорим о статистике, то она работает по этим принципам. А если говорить о кино, то необходимость классифицировать – это упрощенческий подход. Я думаю, дело в некой концепции, которая лежит в основе проекта. Если комедия ХОЛОП собирает три миллиарда, это не потому что она комедия, а потому что она так сделана, потому что там правильно расставлены акценты, есть мощная понятная идея, картина вышла в правильное время. Это не подчеркивает «вкусность» жанра или его коммерческую привлекательность. Так же можно говорить о других вещах, которые вызвали скорее разочарование. К тому же сейчас нет чистого жанра. И поэтому я думаю, что комедийный sci-fi российского производства в духе первых ЛЮДЕЙ В ЧЕРНОМ может взорвать наш рынок и многих удивить. Единственное, о чем можно точно говорить – такое происходит совершенно неожиданно.
Sony как инвестор готова вкладываться в том числе и в русский sci-fi?
Я бы точно не стал говорить, что sci-fi сомнителен с точки зрения инвестиционной привлекательности. Понятно, что традиционный подход к эстимированию предполагает необходимость учитывать, как сработали подобные фильмы. Но в отсутствие чистого жанра какие-то компоненты, которые сыграли в ПОСЛЕДНЕМ БОГАТЫРЕ, ХОЛОПЕ и каких-то еще нескольких картинах, могут быть имплементированы в тот же sci-fi. Займется Илоян sci-fi – и всех удивит. Мы точно не ставим здесь себе ограничений. Другое дело, что засада с sci-fi в том, что это дорогостоящий жанр.
Какое, по-вашему, оптимальное соотношение студийного и отечественного контента в пакете? Есть ли у вас какие-то ограничения в этом смысле?
У компании Sony очень разнообразная линейка своих фильмов. Мы крайне аккуратно подходим к этому вопросу, потому что ресурс команды не безграничен. Российские фильмы порой требуют бóльших затрат и маркетируются с нуля в отличие от зарубежных проектов, по которым есть наработки для локализации. Количественно мы примерно на равных. Опять-таки, мы понимаем, что не каждый российский фильм будет блокбастером. Некоторые проекты приходят в наш пакет и выпускаются буквально с колес. Может быть, они не того масштаба в плане привлечения зрительской аудитории, но тем не менее очень интересные. У нас на горизонте таких несколько. Для нас и российский, и студийный контент представляется крайне важным, но мы не превратимся в структуру, которая в первую очередь занимается российским кино. Это невозможно и по статусу, так как мы являемся дистрибьюторским подразделением международной компании.
Студийный контент Sony – это во многом франшизы. Есть ли у вас задача запускать франшизы в России?
Трудно ставить перед создателями задачу создать франшизу. Это задача управленцев. Творческие люди создают истории, яркие образы героев. Но надо быть очень плохим продюсером и плохим управленцем в нашей области, чтобы яркий персонаж и его мир, интерес к которому аудитория доказала успехом на одном фильме, потом не перекочевал в другой. Разумеется, задача номер один – фокусироваться на проектах, где есть этот потенциал. Иногда хлесткое название подменяет собой массу ключевых понятий, которые потом просто не рассматриваются настолько глубоко. Вроде бы все знают, что такое франшиза. Но важно, что ведет к созданию этой франшизы и на каких компонентах надо фокусироваться. Создание франшизы – для нас не первоочередная задача, потому что это уже следствие определенного успеха. Вот этот успех мы не хотим упускать.
Помогает ли отечественным проектам бренд Sony в продвижении на международных рынках?
Было несколько проектов, которыми наши международные коллеги активно занимались, в частности, СТАЛИНГРАД. Их не так много, потому что в последние годы есть некоторая тенденция, не позволяющая так активно выпускать на европейский рынок российские фильмы. Разумеется, они все равно выходят, так как есть большая русскоязычная аудитория, и делают это с бόльшим или меньшим успехом. Что касается роли крупной компании, которая инвестирует в локальный рынок и пытается это монетизировать на всех остальных, то ее деятельность зависит от успеха и универсальности проекта. В первую очередь мы оцениваем его работу на родной территории. И не во вторую и даже не в третью очередь думаем о том, насколько он может быть интересен на зарубежных рынках. Просто потому, что риски несопоставимы. У компании есть целое подразделение – международный продакшн, который поддерживает подобные инициативы. Они пока не производят какого-то фурора. Я и мои коллеги, работающие где-нибудь в Испании, Китае, Аргентине, получаем определенные возможности для инвестиций в кино, эти картины отсматриваются, но, положа руку на сердце, я сомневаюсь, что они становятся приоритетным направлением. Если они вдруг получат «Оскар» или другую значимую премию либо если будут интересны концептуально, то компания скорее будет заинтересована сделать локальную версию, купив у продюсеров права на ремейк. Это сейчас очень активно делается, и мы в том числе этим занимаемся.
Видите ли вы необходимость как-то менять стратегию продвижения проектов Sony в России в связи со снижением роли телевидения в жизни потребителей киноконтента?
На протяжении последних пяти-шести лет любая презентация крупных медийных агентств начинается с сообщения, что жизнь изменилась и нужно отказаться от бабушкиных методов. И, конечно, пока это не работает даже на уровне планирования. Возможно, потому что у интернет-ресурсов просто нет того охвата. Однако Интернет и социальные сети становятся для нас все более и более значимыми. Мы идем в фарватере изменений, но точно не будем их провоцировать, так как в этом нет смысла. Мы регулярно измеряем пульс в каждом из направлений и пытаемся быть не последними, а желательно первыми.
Вы как-то среагировали на популярность YouTube у молодого поколения?
На него среагировали даже не мы, а компания глобально. YouTube для нас – ключевой партнер. Просто российский Интернет достаточно специфичен. Не настолько, как китайский, но все же. В России очень много игроков, которые значительно меняют карту, представления о том, что важно и что можно делать. Откровенно говоря, мы этим весьма дорожим, потому что в том числе с этим связана экспертиза нашей локальной команды. Возникает много крайне интересных и новых проектов с точки зрения рекламных инициатив. Мы с большим интересом, подкрепленным деньгами в том числе, стоим и смотрим, замеряем и проверяем. При этом у нас есть не скепсис, но такой здоровый, рациональный консерватизм. Мы не хотим потерять что-то в погоне за чем-то.
Существует настороженная оценка того, насколько молодое поколение готово потреблять кино на большом экране. Есть убеждение, что люди, которые выросли с гаджетом в руке и привыкли к быстрому получению контента, с меньшей охотой ходят в кинотеатр. Что вы думаете по этому поводу? Как, по-вашему, станет численно меняться киноаудитория в России в ближайшем будущем?
Поскольку я довольно давно на арене этого цирка, это мой любимый вопрос (смеется). Уже долгое время бытует мнение, что бум Интернета должен был убить кинопоказ, как до этого – телевидение. Как фасованные продукты или холодильники должны были убить рестораны. Такое мнение имеет смысл как хороший заголовок для статьи. Мне кажется, развитие Интернета не может не изменить контентное потребление. Действительно, люди, которые сейчас засыпают с гаджетом в руке, ментально несколько отличаются от предыдущих поколений. Я это вижу в какой-то степени и по своим детям. При этом необходимость социализироваться выходит за пределы Интернета, одних соцсетей для этого недостаточно. И я бы сказал, что развитие гаджетов и потребление кино или любого контента с мобильных экранов не помогает увеличению аудитории. Но существуют контртренды, которые предполагают, что люди воспринимают кино как достойный способ встретиться с друзьями, провести время с семьей. Этого на самом деле не отнять. И как мы все знаем, смотреть одному на диване комедию или хоррор хуже, это меньше цепляет, нежели смеяться и бояться вместе.
До начала пандемии в России 15 миллионов человек в год ходили в кино. Что будет происходить с этой цифрой дальше?
Думаю, эта цифра будет более-менее стабильной. Есть поколение, которое в свое время изменило паттерн, что кинохождение – это дело молодых. Сейчас люди ходят в кино и в 45 лет, и в 50. И никого это не удивляет. Еще недавно это казалось чем-то невозможным, но те молодые, раньше ходившие в кино, повзрослели. Сейчас происходит замещение того поколения нынешним, которое как раз выросло с гаджетами. Много об этом говорилось, в том числе в связке с нашей рейтинговой системой, поскольку мы сейчас фактически вымываем подростков из кинотеатров. Эта система не лучшим образом влияет на посещаемость конкретно той публики, которая завтра будет формировать нашу киноаудиторию.
