Иван Капитонов: «Мне нравится, когда люди начинают влюбляться в мою идею»
Создатель фильма «Голова-жестянка» об отличиях профессий режиссера и продюсера – и жанре хоррора
8 июня в российский прокат выходит трагикомедия ГОЛОВА-ЖЕСТЯНКА. Главная героиня фильма, снятого по повести омской писательницы Серафимы Орловой, – 16-летняя девушка Женя по кличке Жесть, которая переживает очень непростой период в жизни. После травмы ноги она винит в случившемся лучшего друга, а заодно грубит родителям, брату и окружающим. Но все меняется после ее знакомства с руководителем кружка робототехники Святославом, который становится наставником Жени. ГОЛОВА-ЖЕСТЯНКА – второй режиссерский проект продюсера Ивана Капитонова, хорошо известного индустрии по ряду успешных отечественных хорроров. БК поговорил с ним о том, как он работал над адаптацией книжного первоисточника, об отличиях профессий режиссера и продюсера, а также о возвращении к съемкам фильмов ужасов.
Расскажите, пожалуйста, предысторию создания картины. Почему вы решились на экранизацию книги Серафимы Орловой? Что вас лично связало с этой историей?
Как вы знаете, мы со Славой Подгаевским последовательно занимались созданием хоррор-фильмов как для русского, так и для международного рынка – ПИКОВАЯ ДАМА, НЕВЕСТА, РУСАЛКА, ЯГА. Но именно с фильма ГОЛОВА-ЖЕСТЯНКА мы начали осваивать новый для нас жанр лирических комедий, где базовыми элементами каждой истории являются искренность и ирония. ЖЕСТЯНКА стала первым проектом, драматургические принципы которого и сформировали наше желание двигаться в эту сторону. Так случилось, что Серафима Орлова, омский драматург и литератор, училась на моем продюсерском курсе. Однажды она прислала мне еще не изданную повесть, где я был прототипом одного из персонажей, и сказала: «Прочитай, интересно, что думаешь». Книга была шероховатая, какая-то вся нескладная, но в ней чувствовалось такое мощное сердцебиение, такая ультимативная честность, что я бесконечно влюбился в этот текст. Я предложил Серафиме написать сценарий, после чего она самостоятельно выкинула все лучшее, что было в книге, загнала ее в прокрустово ложе трехактной структуры, убрав почти все трогательные и чувственные вещи, которые делали ее книгу такой прекрасной. Я сказал, что так не пойдет, забрал текст, вернул все классное и живое, добавил всяких смешных сцен, связал между собой и понял, что передо мной – история из моей жизни тоже. Знаете, как это бывает иногда: люди, которые очень сильно любят друг друга, внезапно начинают друг друга ненавидеть. По разным причинам. И не всегда внезапно. И оба эти чувства – любовь и ненависть – переплетены так сильно, что уже не разберешь, где одно, а где другое. И как только я осознал, что эта история про меня, стало понятно, что и снимать теперь этот фильм придется самому.
К какому жанру вы относите фильм ГОЛОВА-ЖЕСТЯНКА?
Ну вообще это young adult story, как книга, так и фильм. То есть жанр, предполагающий своей целевой аудиторией подростков и молодых людей в возрасте от 12-ти до 25 лет. При этом многие сорокалетние, которые уже посмотрели картину, сразу после просмотра фильма присылали мне видеосообщения в слезах счастья и со словами «это кино про мою жизнь!». Мне кажется, этот фильм трогает каждого, у кого однажды было разбито сердце. ЖЕСТЯНКА очень сентиментальна – при этом она не придумана специально как слезовыжималка, но неизбежно так работает. Что для меня удивительно, так как история эта казалась мне глубоко личной.
На какие референсы при работе над лентой вы ориентировались?
Я обожаю Жана-Пьера Жене. Очевидный референс – АМЕЛИ, в том смысле, что в центре сюжета – характер главной героини, ее внутренний мир. По сути, характер здесь и является сюжетом. Понятно, что с точки зрения композиции и насыщения кадра деталями и цветом мы стремились к стилистике Уэса Андерсона – в рамках и возможностях нашего производственного бюджета, разумеется. Еще я надеюсь, что мне удалось взять ноту моего любимого Аки Каурисмяки, когда многие сцены решены словно в статике, когда герои существуют как будто в таком скандинавском лимбе. В нашем случае, правда, не в угрюмом финском, а в лучезарном сочинском лимбе. На сочетании методов этих трех режиссеров и построен фильм. По крайней мере, я ими вдохновлялся.
Кто зритель вашего фильма? Можете его описать?
Мне хочется верить, что наш фильм понравится тем же зрителям, что оценили КОРОЛЕВСТВО ПОЛНОЙ ЛУНЫ. Принято говорить, что это подготовленная аудитория крупных городов, студенческая публика, киноманы. Надеюсь, им всем наш фильм придется по душе. Но и обычная кинотеатральная аудитория, которая попадет на картину случайно, действуя по принципу «о, прикольный постер, давай пойдем посмотрим!», тоже останутся ею довольны.
Не было ли у вас идеи назвать фильм как-то по-другому? Не боитесь, что довольно своеобразное название книги не сработает?
Мы обсуждали этот вопрос, конечно. Были разные варианты. Многие ожидаемо говорили: «Фильм под названием ГОЛОВА-ЖЕСТЯНКА от создателей хорроров? Это уводит в сторону ГОЛОВЫ-ЛАСТИКА и так далее». Я соглашался и предлагал придумать лучше – и ничего не придумывалось. Все остальные варианты были хуже. Вернее, они были обычными, то есть никакими. К тому же название ГОЛОВА-ЖЕСТЯНКА уже настолько проникло в мозг, что в итоге мы решили: есть книжка, есть название, создадим яркий жанровый постер, трейлер – и должно сработать на контрапункте, создать «вибрацию интереса».
Какие у вас эстимейты по фильму?
Честно – я не знаю. Про каждый из наших предыдущих фильмов я всегда мог с уверенностью спрогнозировать, в какой дельте по кассовым сборам мы будем к концу проката. Но в случае с ЖЕСТЯНКОЙ у меня полностью отключился маркетинговый мозг. Очень надеюсь, что мы сняли «сарафанный» хит, что картина будет работать длинным прокатом, тем более в кинотеатрах сегодня для этого есть все условия. Судя по первым отзывам, у фильма должна быть долгая и счастливая судьба.
Почему вы осмелились выходить в начале лета? Почему не выбрали более «хлебное» время?
Мы планировали выйти раньше, но в марте фильм был еще не готов. В апреле мы закончили постпродакшн, но наши дистрибьюторы плотно работали над выпуском проекта ВЫЗОВ. Очевидно, что все силы наших друзей и партнеров из ЦПШ были направлены на релиз этой огромной и событийной картины. Сразу после майских выходить не хотелось, следом шел сиквел КАХИ. В итоге мы удачно встали хардлоком к КАХЕ, а в некоторых кинотеатрах – и к ВЫЗОВУ, и в итоге выходим 8 июня, на длинном праздничном уикенде, когда будет три дня выходных. Дальше в лето уходить по привычке боязливо, а осенью мы выпускаем еще одну романтическую комедию, СТРАСТИ ПО МАТВЕЮ, и самим себе становиться конкурентами совсем не хочется. Кроме того, если ЖЕСТЯНКА действительно станет «сарафанным» хитом, это поддержит кинотеатры в период отсутствия блокбастеров, которые обычно выпускались летом. Во всяком случае, мы на это надеемся.
Вы в итоге довольны тем, как переработали книгу в фильм?
Признаться, я не могу сам сказать, хорошая получилась экранизация или плохая. Более того, я никогда не могу определиться, хорошее кино у меня получается или нет. Удивительный факт: мы во все свои фильмы вкладываем одинаковое количество энергии, сил, сердца, но одним зрителям нравится одно кино, а другим зрителям – другое. Своей объективной оценки у меня нет. И я реально знаю людей, которые легко говорят: мне, мол, нравятся ваш второй фильм, пятый и девятый. А остальные ваши фильмы – не очень, а третий ваш фильм я прям ненавижу. И ты такой: океееей, ладно. Потому что у другого зрителя будет иная комбинация симпатий и антипатий. Ему, например, очень нравится тоже второй и даже третий, а остальные он бы просто сжег. А другой человек любит тотально все наши фильмы, и это тоже довольно сильно настораживает. И когда долго готовишь фильм, он для тебя распадается на составные куски, даже кусочки. Это такой пазл из миллиарда фрагментов. Когда ты каждую деталь обсуждал по триста раз, долго готовил, снимал, монтировал и прочее, чувство реальности окончательно теряется. Если рассуждать насчет ЖЕСТЯНКИ, то пока я получаю исключительно положительные отзывы о картине, поэтому могу с осторожным оптимизмом предполагать, что в качестве экранизации она, видимо, неплоха. Хотя мы довольно много изменили в сценарии по сравнению с книжкой – например, события в повести развиваются в Омске зимой, а у нас же все происходит летом в Сочи и Адлере.
ЖЕСТЯНКА – ваш второй режиссерский проект после продолжительной и довольно успешной продюсерской карьеры. Вы планируете окончательно переходить из продюсеров в режиссеры?
Моя энергия, безусловно, больше продюсерская. Я люблю большое количество людей, я люблю вот эту стартап-стихию, когда нужно взбадривать, поднимать проекты, убеждать мир в необходимости их существования. Я люблю момент, когда в моей голове есть лишь только идея фильма, но я вижу, как круто можно это написать, снять, как классно это будет работать с точки зрения привлечения аудитории, как важно снять этот фильм по тем или иным гуманистическим соображениям. Мне нравится, когда люди начинают влюбляться в мою идею, когда начинают вокруг нее кружить, дополнять ее своими идеями, своими представлениями о прекрасном. Это чистый восторг, я этим живу. Это настоящий продюсерский кайф, если ты действительно продюсер, а не кабинетный функционер. Но как режиссеру мне кино снимать тяжело. Все же уже придумано – но теперь надо добиться, чтобы это придуманное схватилось камерой именно в тех актерах, тех костюмах, теми ракурсами, тем светом и той интонацией, которую ты задумал. Да еще и со скоростью всего 5-6 минут в день. Это очень долго и очень скучно. Но при этом, что парадоксально, я уже хочу следующий фильм снять. Видимо, я смогу снимать только те фильмы, сюжеты которых попадают мне в самое сердце. И если я понимаю, что какой-то сценарий смогу рассказать лучше других, то поставлю это сам. Но если я понимаю, что кто-то сделает это лучше меня – слава богу, ура, мне меньше страдать на площадке.
Где вы нашли такую яркую актрису на главную роль? Расскажите, пожалуйста, как вообще формировался актерский ансамбль.
Главную героиню Жесть мы искали долго, у меня в голове был образ: такая бойкая, глазастая, коротко стриженная девушка. Но когда появилась Варя Володина, она покорила нас своей непосредственностью, и мы ее очень быстро утвердили. Она блистательная актриса с большим будущим, которая сама все понимает о персонаже, причем сразу во всех нюансах. Это какое-то звериное актерское чутье. Достаточно сказать, как круто она взаимодействовала с камерой, работая прямо в глазок, потому что мы избегали классических «восьмерок», то есть актеры смотрели прямо в объектив, поэтому ей приходились иметь дело не с живой реакцией партнера, а с воображаемой или воспринимаемой только на слух. И Варя фантастически с этим справлялась. Играть без живой партнерской реакции очень сложно, а ведь она – 18-летняя дебютантка без большого опыта в кино. Сергея Гилева я утвердил сразу и без проб, потому что писал роль Карина под него. Олег Чугунов тоже у нас был сразу, он наш актер, много у нас снимался, мы хорошо его знаем. Наташа Кудряшова – украшение картины, она очень тонкая актриса, я ее по-человечески и творчески очень люблю и уважаю.
Не было ли идеи осуществить эту экранизацию в виде сериала и продать проект какой-нибудь платформе?
Нет, это история на 100 минут. Вообще, мне нравится заниматься именно кино. Не в том смысле, что кино круче сериалов – сейчас сериалы ни в чем не уступают большому прокатному кино, это не новость. Просто для продюсера снимать сериалы – это издевательство над своей психикой. Создавая полнометражный фильм, я прекрасно понимаю, как буду зарабатывать. У нас может быть или не быть субсидия министерства культуры или Фонда кино, у нас могут быть или не быть профильные и непрофильные инвестиции, но в конечном итоге у нас всегда остаются права, есть длинные продажи, все это рано или поздно выходит на окупаемость и приносит свои дивиденды. Библиотека прав накапливается, ты понимаешь, ради чего ты все это делаешь. А если ты берешься за съемки сериала, то заказчик дает тебе сумму «икс», а ты должен за «икс» минус 20 процентов все это снять – при этом в окружении далеко не всегда дружелюбных редакторов, не всегда адекватных креативных продюсеров и других людей, лишь опосредованно связанных с кинопроизводством. Это провоцирует череду каких-то бесконечных и порой бессмысленных согласований и утверждений. В общем, большой студийный процесс, который в силу своего масштаба совершенно естественным образом впитывает в себя как толковых, так и бестолковых людей. Как хорошую, конструктивную энергию, так и энергию деструктивную, губительную для проекта. Кроме того, зачастую у тебя не остается никаких прав на произведенный контент, а ты целый год бегал, все это снимал, монтировал, согласовывал, наверняка влез в перерасход, короче, полный кошмар. Продюсеры, постоянно снимающие сериалы для телеканалов и платформ – герои из стали, огнедышащие драконы, я преклоняюсь перед их выдержкой и талантом. Мы же лучше оставим себе возможность снимать полнометражные картины и один-два сериала в год, если нам очень будет нравиться идея, которой станет тесно в формате полнометражного фильма. А так как такие идеи есть, то снимать сериалы, закупив предварительно вагон корвалола, все же придется.
С одной стороны, с каждым днем все сложнее искать финансирование на кино, с другой – государство осыпает деньгами и производителей кино, и создателей сериалов через ИРИ. На ваш взгляд, как это влияет на общее качество российского кинематографа в среднесрочной перспективе?
Мне не очень нравится формулировка «осыпает деньгами». Сразу возникает ощущение какого-то финансового изобилия, но на самом деле это далеко не так. Безусловно, проекту всегда проще дойти до производства и выпуска, если он выиграл тот или иной конкурс и получил государственную субсидию, которая, как правило, закрывает лишь часть производственного бюджета фильма. Но это не отменяет рисков запуска этого проекта. Скажем так: существенно снижает, но не отменяет. Что касается качества российского кинематографа, то в среднесрочной перспективе на него будет влиять столько разнообразных факторов, что сложно предположить, каким оно будет.
Хоррор-кино в России исчерпало себя? Или ужасы еще вернутся в число актуальных жанров?
Мы ни в коем случае не бросаем саспенс-кино. Это важная часть зрительского пирога, у жанра есть своя стойкая и преданная аудитория. И мы видим: когда в кинотеатрах нет больших голливудских жанровых релизов и нет российских релизов в этом жанре, то нишу моментально занимают третьеразрядные хорроры, зачастую довольно бессовестно локализованные как продолжения известных франшиз. Кажется, что у зрителя должен быть все же выбор, какое кино смотреть – русское или зарубежное. Без ограничения по жанрам. У нас сейчас в разработке несколько полнометражных саспенс-проектов, например, полнометражный ЩЕЛКУНЧИК, рассказывающий классическую историю языком триллера, которого мы планируем снимать в конце этого года. Это будет такой рождественский мрачный фильм. Кроме того, мы готовим целый ряд международных проектов – в частности, в Сербии осенью этого года планируем начать съемки хоррора, основанного на южнославянском фольклоре, а зимой войдем в подготовительный период международного проекта в Латинской Америке, сюжет которого строится на создании технологии по вызову духов из загробного мира. Несмотря на сложное для дистрибуции русского кино время, нам важно сохранять присутствие наших проектов в ставших для нас уже родными регионах – начиная от Юго-Восточной Азии и заканчивая Латинской Америкой.
Какие еще творческие планы у вас есть?
Сейчас у нас в подготовке два больших проекта – мюзикл в духе ВЕСТСАЙДСКОЙ ИСТОРИИ под рабочим названием ДЕНЬ, КОГДА ТЫ МНЕ ПРИСНИЛАСЬ и романтическая семейная комедия Я ЖЕНИЛ СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ. Оба фильма планируются к релизу весной 2024 года.
