Тимур Бекмамбетов: «Для российского зрителя «Президент Линкольн» будет как «Дозоры» – фильм про реальность»

Тимур Бекмамбетов в последнее время не покидал Голливуд, где заканчивал работу над своим новым режиссерским проектом ПРЕЗИДЕНТ ЛИНКОЛЬН: ОХОТНИК НА ВАМПИРОВ. Исключение кинематографист сделал только для мартовского Кинорынка, на котором во время презентации компании «Двадцатый век Фокс СНГ» лично представил букерам свой фильм и продемонстрировал эксклюзивные фрагменты.

С тех пор уже много чего произошло: неофициальный постер ПРЕЗИДЕНТА ЛИНКОЛЬНА с призывом «Хватит пить нашу кровь» имел большой резонанс в Сети, после ухода второго БРОСКА КОБРЫ релиз встал на дату 21 июня, прошла премьера на авианосце “Авраам Линкольн”, режиссер снял клип для Linkin Park, а уже через два дня в рамках ММКФ ОХОТНИКА НА ВАМПИРОВ лично представят Тимур Бекмамбетов и Тим Бертон.

Неизменным остается одно – Тимур Бекмамбетов готов в очередной раз покорить не только российских, но и западных зрителей, о чем, собственно, он и рассказал в интервью «БК».

БК: На мартовском Кинорынке был показан ролик, посвященный ДОЗОРАМ. Вот уже порядка десяти лет вы наблюдаете за российской киноиндустрией, работаете на нашем рынке. Какие глобальные перемены произошли и чего еще нужно подождать?

ТИМУР БЕКМАМБЕТОВ: Ждать ничего не нужно – нужно делать. Я сам удивился, посмотрев ролик, насколько ДОЗОРЫ были храбрым кино (я не говорю сейчас про какое-то специфическое качество компьютерных кадров). Люди, его делавшие, получили от работы удовольствие, это видно. И, к сожалению, то, что я сейчас наблюдаю… Есть две вещи, которые никак не могут соединиться вместе. С одной стороны, когда годы проходят в каком-то творческом поиске и внутри кинематографиста накапливается некий опыт экспериментов, когда ты учишься, делаешь никому не нужные ролики, снимаешь фильмы, ты накапливаешь какие-то чувства, приемы. А с другой стороны, ты наконец учишься снимать, общаться с аудиторией, грубо говоря, завоевывать зрителя. Эти две вещи должны соединиться. То есть ты должен быть достаточно глубоким, способным что-то создавать, и при этом нужно обладать определенным опытом и вообще некими амбициями, чтобы общаться с большой аудиторией. Но проблема в том, что обычно эти два момента не совпадают – часто глубокий и интересный кинематографист не может или не хочет соединиться с аудиторией, замыкания не происходит. Или человек, очень хорошо разбирающийся в маркетинге, знающий, как сделать привлекательный для зрителей проект, не имеет багажа, который должен копиться годами и который необходим, чтобы получилось достойное кино.

БК: Чем вас привлек проект ПРЕЗИДЕНТ ЛИНКОЛЬН?

БЕКМАМБЕТОВ: Этот проект выглядел как своего рода приключение и предлагал мне возможность посетить тот мир, в котором я раньше не бывал, исследовать его вдоль и поперек, встретиться с невероятными персонажами: Авраамом Линкольном, его другом Уиллом, женой Мэри, врагами и соратниками… Я очень хотел пройти вместе с героем его путь, от начала и до конца.

БК: Тот факт, что вы – режиссер, прибывший в Америку из другой страны, наверняка накладывал на вас дополнительную ответственность за столь крупный проект?

БЕКМАМБЕТОВ: Я вообще умею легко приспосабливаться к окружающей среде, как хамелеон. Мне было очень важно создать образ Линкольна как человека, который в XIX веке изменил не только Америку, но и весь мир. Последний, между прочим, до сих пор меняется в том направлении, которое задал Линкольн. Его взгляды по-прежнему актуальны. Все потому, что мы и сейчас сталкиваемся с проблемами, которые были острыми во времена Линкольна. Гражданская война все еще продолжается. Особенно в Новом Орлеане, где мы снимали фильм. Проблем до сих пор хватает, и нам и нашим потомкам все еще предстоит завершить дело, начатое Линкольном.

БК: Вам было важно придерживаться аутентичности того исторического периода?

БЕКМАМБЕТОВ: Да, и поэтому мы снимали кино в Новом Орлеане – там все осталось примерно таким же, каким было 150 лет назад. Во время съемок одной из сцен на дороге возле старой плантации мы узнали, что дубы, растущие вдоль обочины, были высажены 100 лет назад. А также там сохранились реальные хижины для рабов 150-летней давности. Посмотреть наш фильм – все равно что попасть в тематическую зону в парке развлечений. Мы поставили себе цель сделать кино как можно более достоверное с исторической точки зрения. У нас на площадке было полно консультантов, также нам оказывала посильную помощь Президентская музейная библиотека имени Авраама Линкольна города Спрингфилд, штат Иллинойс. Целая команда историков и ученых помогала нам как можно точнее воссоздать обстановку того периода. Разумеется, мы снимали фантастическое кино, но и в этом случае важно не нарушать историческую правду.

БК: Фильм снимался в 2D, а затем, на этапе постпродакшна, конвертировался в 3D. Почему вы выбрали именно такой вариант, а не стали сразу снимать на 3D-камеры?

БЕКМАМБЕТОВ: Визуальное качество фильма играет очень важную роль. Мы пытались стилизовать картинку под дагерротипные фотографии XIX века. Конвертирование дает куда большую свободу, чем работа с 3D-камерами. В процессе можно много чего видоизменить и создать поистине трехмерное изображение без использования специальных камер. Когда снимаешь сразу в 3D, это сильно сковывает в плане ракурсов и причиняет много неудобств. При конвертации можно не спешить и визуальные решения принимать поступательно – именно эта схема мне была удобна во время работы над фильмом. При этом мы в ходе съемок, конечно, представляли себе, как каждый кадр будет смотреться уже после того, как мы переведем его в 3D. Прошли те времена, когда конвертация делалась в спешке в самый последний момент, за 3-4 недели до релиза. Мы, по сути, начали работу над конвертацией аж за два месяца до того, как приступили к съемкам – обсуждали, советовались, делали раскадровки с людьми, которые впоследствии переводили наш фильм в 3D. А затем у нас было еще несколько месяцев на то, чтобы довести все до ума.

БК: У вас в фильме задействованы очень молодые и, скажем прямо, не очень известные актеры. С чем связаны такие неожиданные кастинг-решения?

БЕКМАМБЕТОВ: С тем, что мы хотели целиком и полностью сосредоточить зрительское внимание на персонаже, а не на актере, его играющем. Это был осознанный ход – выбрать талантливого, но неизвестного актера на главную роль. Звезда нашего фильма – Авраам Линкольн, и на постере должно красоваться именно его лицо, а не какой-нибудь кинозвезды.

БК: ПРЕЗИДЕНТ ЛИНКОЛЬН является экспериментом по смешению жанров. Не слишком ли это радикально для вас как режиссера?

БЕКМАМБЕТОВ: Мне нравится смешивать жанры, и мой фильм как раз предоставляет отличную возможность в этом поупражняться. Снимать биографическое, историческое вампирское фэнтези, сочетающее в себе нечто полярно разное, – одно удовольствие. Это интересная, волнительная и трудная работа, так что я очень хотел побыстрее взяться за проект, засучив рукава.

БК: В целом как, на ваш взгляд, предпочтения российских зрителей отличаются от американских? Чувствуете ли вы принципиальные различия в особенностях восприятия фильмов? Или жанровые схемы универсальны и везде работают одинаково?

БЕКМАМБЕТОВ: Жанровые схемы работают везде, но мне все-таки кажется, что и в ЛИНКОЛЬНА удалось вдохнуть немножко ЕЛОК. Все-таки это очень душевное кино и актер гениальный, который играет Линкольна. В него влюбляешься, он хороший человек, как Хабенский, например, хороший человек, такой наш. Думаю, что русского очень много будет в ЛИНКОЛЬНЕ. Не знаю, как в Америке его воспримут, но в России будут смотреть как про своего героя, мол, нам бы такого президента.

БК: То есть вы больше уверены в перспективе этого фильма в России?

БЕКМАМБЕТОВ: Да, я уверен. Потому что у людей есть желание иметь такого президента, как Линкольн – человека, который может взять в руки топор, набить морду и при этом быть умным. Линкольн был очень умным, добрым, хитрым, смешным, почти клоуном – живым человеком, настоящим, не памятником, не монументом. Это русский фильм. Я вот смотрел реакцию зала на Кинорынке – она совершенно не такая, как в Америке. Например, во время сцены, где герои разговаривают на пикнике. Я просто чувствовал, что это русская аудитория реагирует. У меня были просмотры в Штатах, я показывал эту же сцену там – реакция очень отличается. И я понимаю, что фильм сделан для русского зрителя, как бы я головой ни думал о том, что его также будут смотреть американцы. Мне кажется, что для российского зрителя ЛИНКОЛЬН будет как ДОЗОРЫ – фильм про реальность, потому что в России никто не любит смотреть фильмы про вампиров. Если говорить про СУМЕРКИ, то у этой саги все-таки нишевая аудитория – большая, но нишевая, потому что это кино для девушек. Иногда они заставляют своих парней смотреть СУМЕРКИ – тогда зрителей становится больше, но на самом деле это все равно ниша. ЛИНКОЛЬН, думаю, будет для более широкой аудитории. И мужчины 45 лет пойдут смотреть, потому что это история, это правда, реальные события. Ведь все-таки National Geographic и History Channel смотрят мужчины, поэтому они пойдут на ЛИНКОЛЬНА. Плюс это очень трогательная, сентиментальная история про отношения Линкольна с его женой, любовью всей его жизни, поэтому ЛИНКОЛЬН, бесспорно, и для девушек. Так же, как в ОСОБО ОПАСЕН была история Анджелины Джоли, которая, собственно, привела огромную аудиторию женщин по всему миру. Ее героиня вдохновляла их своим примером, так и здесь. В финале Мэри спасает не Линкольна, а Америку – молоденькая девочка становится взрослой женщиной. И, бесспорно, 15-25-летние ребята пойдут смотреть, как президент США топором рубил головы вампирам и дрался за правое дело.

БК: Вот вы говорите: русский фильм. А как же команда, которая над ним работала? Россияне там были?

БЕКМАМБЕТОВ: Во главе с художником по компьютерной графике Павлом Перепелкиным в России создавались все превизы, по которым впоследствии снимался фильм. Раскадровки разработал художник Индар Джендубаев. Костюмы были сделаны под руководством художника по костюмам Вари Авдюшко. Постановку боев Линкольна с вампирами осуществил Игорь Цай. В создании компьютерной графики принимала участие российская студия CG Factory во главе с Денисом Седовым. А анимационный эпизод фильма – творение аниматора, лауреата премии «Оскар» Александра Петрова… Достаточно? (Смеется.) Я считаю, можно смело сказать, что русские сделали Америку… XIX века!