Аналитика

Медиаиндустрия переживает переломный момент. Мы регулярно видим, как актеры, писатели, сценаристы, музыканты и представители других творческих профессий пытаются ограничить использование своих образов и работ для обучения и генерации контента с помощью искусственного интеллекта. Примеров тому множество – от конфликта газеты The New York Times с компанией OpenAI относительно использования архивов для тренировки языковой модели ChatGPT до забастовки Гильдии киноактеров США, требующей сохранения контроля над цифровыми изображениями артистов. Эти события поднимают важный вопрос: почему игроки медиаиндустрии выбирают путь запретов и ограничений вместо сотрудничества с поставщиками новых технологий?

ВМЕСТО СОТРУДНИЧЕСТВА – ЗАПРЕТЫ И СУДЕБНЫЕ ПРОЦЕССЫ

На середину 2023 года пришлась одна из крупнейших за всю историю Голливуда забастовок сценаристов и актеров, которую многие представители обоих цехов называли «экзистенциальной». Были приняты первые решения относительно того, как результаты деятельности ИИ будут применяться в работе голливудских студий. В итоге и авторам сценариев, и артистам удалось добиться желаемого. Сценаристы договорились о том, что могут по своему усмотрению использовать в работе нейросети, но их невозможно заставить это делать в рамках контракта. В свою очередь, у актеров придется спрашивать разрешения, чтобы использовать их цифровые подобия в производстве.

«Актеры, музыканты и писатели опасаются, что их работа будет использована без должного вознаграждения или контроля. К примеру, в прошлом году крупные музыкальные лейблы Sony Music, Warner Records и Universal Music подали в суд на стартапы Udio и Suno, обвинив их в незаконном обучении нейросетей на основе треков исполнителей. А актер Роберт Дауни-младший вообще запретил использовать свой образ для создания с помощью нейросетей своих цифровых двойников даже после смерти. И без явного и однозначного разрешения со стороны артиста продолжение тех же МСТИТЕЛЕЙ с его участием невозможно», – вспоминает Тимур Бекшенев, директор по правовым вопросам «МТС Медиа».

У возникшего противостояния есть несколько причин, основные из которых – опасения за сохранность интеллектуальной собственности и отсутствие четкого правового регулирования. Бекшенев отмечает, что до сих пор нет ясных международных стандартов, регулирующих использование искусственного интеллекта в медиа. Это касается и России, поэтому участники отечественного рынка предпочитают защищать свои интересы через суд или изощренные договорные конструкции.

Кроме того, напоминает Бекшенев, современные нейросети способны создавать контент, который трудно отличить от человеческого творчества, и это открывает целый ряд новых не только юридических, но и этических аспектов, которые с каждым днем игнорировать все сложнее. Эксперт, впрочем, уточняет, что нейросеть – это инструмент, а не самостоятельный творец, так что идейное направление применения авторского права все равно не стоит размывать.

С точки зрения юриспруденции авторское право возникает на результат творческой деятельности, предполагающей оригинальность и интеллектуальный вклад автора. Чтобы произведение считалось объектом авторского права, оно должно быть результатом креативного мышления. Однако у нейросети нет сознания и способности к творчеству в традиционном понимании, поэтому юридически она не может обладать авторским правом.

Ключевой вопрос – какую роль играет человек в процессе генерации контента с по мощью ИИ. Когда человек пишет промт, он вкладывает свое творческое видение, и это уже элемент креатива. Однако степень этого вклада может варьироваться от минимального (например, одно слово) до детального описания, где искусственный интеллект фактически выполняет вспомогательную функцию.

Следующий аспект – технический. Доступ к нейросетям осуществляется через платформы с разными условиями использования: бесплатными, платными или профессиональными, с расширенным функционалом. Пользователь не получает в собственность сам ИИ, а лишь подписывается на него. В бесплатных версиях авторские права могут оставаться в серой зоне, в то время как платные сервисы часто четко определяют, передает ли нейросеть права на сгенерированные материалы своим владельцам или пользователю. Поэтому важно изучать пользовательские соглашения, прежде чем начинать работу с нейросетью. Но здесь снова возникает вопрос: можно ли считать человека, поставившего задачу нейросети, настоящим автором?

Общего ответа на вопрос, каким образом измерять степень вклада творческого труда человека в создание промта, пока нигде в мире не существует, подчеркивает доктор юридических наук, старший советник Denuo, профессор СПбГУ, руководитель юридической группы Центра искусственного интеллекта и науки о данных СПбГУ Владислав Архипов. Существуют разные концепции. Кто-то из экспертов радикально полагает, что достаточно любой инструкции, потому что сама по себе она уже содержит определенный интеллектуальный посыл. Но другие считают, что нужны и иные критерии. По мнению Архипова, одним из них потенциально может быть определенная сложность промта и повторяемость результата. «Если удается достичь похожих результатов со сложными формулировками, варьируя их или повторяя в разных нейросетях, это означает, что между творческим замыслом и результатом есть закономерность. Мне кажется, это достаточно разумный критерий. Но справедливости ради я должен сказать, что вопрос о том, что такое творческий вклад, не решен в авторском праве до сих пор. Просто раньше он никогда не возникал с такой сильной степенью интенсивности».

Владиславу Архипову на момент подготовки материала были неизвестны законопроекты в России, которые прямо затрагивали бы критерии творческого вклада, но он не исключает, что потребность в них появится. Может возникнуть необходимость создать какие-то новые нормы или изменить старые. Либо, наоборот, эта потребность может не появиться, потому что данные вопросы можно решить на уровне судебной практики, в том числе и в России. Для США, как многие знают, характерна прецедентная система, там правила вырабатываются в судебных спорах. Но в случае с Россией и другими странами с континентальной правовой системой мы скорее увидим проявление специальных правил на уровне закона, считает эксперт: «Уже есть разные концепции, которые помогают это представить. Одни авторы говорят, что можно ничего не менять, но на уровне Верховного суда выпустить разъяснение, где именно есть творческий характер при работе с искусственным интеллектом, а где его нет. Другие предлагают закрепить новое, смежное право того, кто изготавливает контент с помощью нейросети, по аналогии с тем, как есть смежное право, например, на фонограммы. Также я не уверен, что мы будем смотреть только на США, мы можем ориентироваться и на Китай. В этой части там правовая система развивается также достаточно активно. Например, уже был судебный прецедент в пользу того, что человек, который творческим образом формулирует промт, как раз является автором».

Важно понимать, что наступает эра синтетического контента, отмечает Тимур Бекшенев: «Например, платформа MidJourney уже добавила возможность загрузки собственных изображений для дальнейшей обработки, что открывает новые горизонты для создания уникального контента. Но кто будет владеть правами на такие объекты? Сейчас ответ на этот вопрос зависит от условий конкретного договора, но очевидно, что необходимо выработать универсальную модель, которая будет учитывать интересы всех сторон». Важно, чтобы владельцы алгоритмов изначально были добросовестными и обучали нейросети только на тех объектах интеллектуальной собственности, права на которые получены законным способом, или на объектах, которые находятся в свободном пользовании и являются неохраняемыми, отмечает Бекшенев. Например, по Гражданскому кодексу РФ срок действия исключительно го права на фонограмму составляет 50 лет и может быть продлен еще на полвека, напоминает эксперт.

УЧЕТ ИНТЕРЕСОВ И РАЗВИТИЕ ТЕХНОЛОГИЙ

Каковы же перспективы взаимодействия медиаиндустрии и искусственного интеллекта? «С одной стороны, прогресс не остановить, и рано или поздно придется принять новые реалии, – рассуждает Тимур Бекшенев. – С другой стороны, нужны справедливые и прозрачные правила игры, которые позволят защитить права авторов и обеспечить адекватное вознаграждение за их работу. Только тогда можно будет говорить о гармоничном сосуществовании традиционных форм творчества и новейших технологий».

Правила игры постепенно начинают формироваться. Пока это только первые аккуратные шаги, но они важны для выработки справедливых норм регулирования. Важнейший документ опубликовало Бюро авторского права США в январе этого года. В нем сделаны следующие основные выводы:
• объект, полностью сгенерированный нейросетью, не может защищаться авторским правом;
• чтобы защищать авторским правом объекты, созданные с помощью ИИ, нужно оценивать вклад и степень усилий человека в каждом конкретном случае (универсальных критериев нет);
• только формирование запросов/команд (промптов) и получение результатов на основании таких запросов не является творческим процессом и не свидетельствует о том, что человек становится автором.

Предсказать развитие этой сферы сложно, считает продюсер Екатерина Кононенко: «Авторское право, вероятно, ждет глобальный пересмотр. Когда создавались его фундаментальные принципы, никто не мог предвидеть появления нейросетей – сложных алгоритмических инструментов, которые участвуют в создании контента. Мы пытаемся описывать принципиально новые явления с помощью старых правовых и философских концепций, которые пока не полностью учитывают масштаб изменений. В перспективе искусственный интеллект может либо кардинально трансформировать институт интеллектуальной собственности, либо вообще привести к его отмене. Он уже меняет нашу индустрию, и через 5–7 лет привычные методы работы в кино могут стать совершенно другими».

Фото: кадр из сериала «Программисты»

15.05.2025 Автор: Никита Никитин