Евгений Сангаджиев: «Меня учили жить так, чтобы не бояться»

Режиссер рассказал БК о своем новом проекте – сериале «Балет»

Актер, режиссер, ученик Кирилла Серебренникова и Федора Бондарчука, Евгений Сангаджиев снял новый сериал «Балет», премьера которого состоялась 18 мая на Wink. Проект рассказывает историю балерины Руты Майерс, которая спустя десятилетия эмиграции в Нью-Йорке решает вернуться в Россию, чтобы поставить современный балетный перформанс. У «Балета» непростая судьба: его производство длилось три года, а заявленную изначально исполнительницу главной роли Ингеборгу Дапкунайте уже на этапе продакшна сменила Алла Сигалова. Съемки, несмотря на пандемию, карантин, смену актрис, проходили не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и в Нью-Йорке. «Балет» выходит спустя всего месяц после другого проекта «НМГ Студии», сериала «Актрисы» Федора Бондарчука, и их, конечно, будут сравнивать. Если «Актрисы» – это герметичная внутрицеховая история закулисных интриг, омраченная карантином, то «Балет» – не только рассказ о танцовщиках условного главного музыкального театра страны, но и довольно острая, обличающая сатира на современное общество и российскую элиту. В интервью главному редактору БК Юлии Шампоровой Евгений Сангаджиев рассказывает, как благодаря Кириллу Серебренникову впервые познакомился с музыкальным театром, почему решил создать театр-франкенштейн из экстерьеров Большого и интерьеров Михайловского, как строилась работа с Федором Бондарчуком, который выступил не только продюсером, но и исполнителем одной из главных ролей, о съемках в Нью-Йорке по зуму, об эксклюзивном контракте со студией «Видеопрокат» и о том, как не бояться, когда снимаешь злободневную историю.

Тема нашего номера – самые оригинальные маркетинговые стратегии продвижения фильмов и сериалов. У вас балет, поставленный для сериала, в итоге вошел в репертуар Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко под названием «О природе». Это первый случай в истории российского кино, когда созданное специально для экрана художественное произведение вошло в реальный театральный репертуар. Это был спланированный маркетинговый ход или получилось так хорошо, что жаль было не подарить этому произведению самостоятельную жизнь?
Съемки «Балета» в целом были магическими и мистическими, а тут все сошлось. Создать балетную постановку оказалось удобно с точки зрения производства. Половину кастинга составляли артисты театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. С началом съемок выяснилось, что их невозможно снимать, потому что они все время заняты на работе: с утра классы, затем репетиции, вечером спектакли. Тогда я решил сам прийти к ним на работу. У продюсеров возникла идея поставить балет и репетировать то, что нам нужно для постановки. В итоге мне пришлось поставить два спектакля – «О природе» и показанный в сериале. Они чуть отличаются, потому что для театральной постановки нужно было сочинить фабулу и сценическое решение.

Вы как режиссер работали с хореографом, лауреатом премии «Золотая Маска» Владимиром Варнавой. И тем не менее, насколько сложно для вас как для молодого режиссера было погрузиться в среду музыкального театра настолько, чтобы самому поставить спектакль?
Раньше я интересовался музыкальным театром и даже немного работал там в качестве артиста. Так я познакомился с Кириллом Семеновичем Серебренниковым, когда он искал парней неславянской внешности для постановки «Золотого петушка» в Большом театре. Мне было дико интересно, как работает музыкальный театр изнутри, какие этапы должны пройти создатели, чтобы поставить оперу, поэтому я подсматривал и наблюдал. Так как я сам когда-то танцевал, то проблем относительно понимания театра или работы с хореографом не возникло. Нормальное академическое знание того, как все устроено, в целом дает какие-то ремесленные инструменты.

Вообще как к вам пришла идея поставить сериал про балет, сферу, окруженную большим количеством штампов и предрассудков, которые вы, собственно, и высмеиваете в своем проекте?
Идея принадлежит Алексею Киселеву – он хотел снять сериал про балет. Конечно, в процессе работы история очень изменилась. Сценарий формировался из мифов, каких-то выдуманных вещей. Я не стремился высмеивать или подтверждать существующие вокруг балета и театра слухи. У персонажей нет прототипов, все совпадения случайны. Они созданы исходя из того, как выстраивалась история вокруг двух главных героев. Для ее создания было необходимо какое-то количество персонажей, чтобы поддерживать или мешать движению героев. Поэтому в сериале огромное количество актеров, но в итоге понимаешь, что лишних людей нет, они все на своем месте. Все-таки театр – коллективное, многонаселенное искусство. Поэтому в сериале титры идут чуть ли не полсерии (смеется).

Да, в титрах указаны балетные труппы ведущих театров страны – солисты Большого театра, Мариинского театра, Новосибирского театра оперы и балета, театра «Балет Москва», Театра балета Бориса Эйфмана, а также солисты ансамбля «Березка». Все это разнообразие танцовщиков вам понадобилось именно для того, чтобы населить густое театральное пространство?
Артисты этих трупп, солисты или примы так или иначе участвовали в сериале. Помимо признания артиста, так мы выражаем благодарность руководству театра, которое пошло нам навстречу и отпустило артиста на съемку. В титрах указаны театры, каким-либо образом взаимодействовавшие с нами. Так, в современной постановке главной героини участвовали эйфмановские воспитанники и прима театра Мария Абашова, Новосибирский театр оперы и балета отпустил на съемки своего премьера Артема Пугачева, несмотря на сложный график. Это понятный иерархический мир, и с ним необходимо считаться. Театру сложно продолжать работу, когда действующий артист уезжает. Мы не хотели, чтобы театры вставали из-за наших съемок. «Балет Москва» исполнял готовые отрывки из спектаклей, которые ранее ставил у них Володя Варнава, чтобы мы не тратили время. Кроме того, очень удобно работать со станцованными, понимающими друг друга труппами. Происходящее на сцене – результат множества предварительных репетиций, каждой синхронной сцене предшествует какое-то количество потраченных часов.

Мир актеров и профессиональных балетных танцовщиков в касте сериала очень перемешан. Так, молодую Руту Майерс играет восходящая звезда Мариинского театра Мария Хорева, а взрослую героиню – Алла Сигалова, больше известная как хореограф. Было ли вам как режиссеру сложнее или проще донести до них актерскую задачу? Все же актерская работа в музыкальном театре и в кино очень сильно отличается. Приходилось ли вам сталкиваться с какими-то сложностями в процессе работы с профессиональными балетными танцовщиками в качестве киноактеров?
Участие реальных балетных танцовщиков было моей изначальной концепцией, хотя я и понимал, что вступаю на сложный и рискованный путь. Как войти в историю, когда у тебя в кадре восемнадцать непрофессиональных артистов, и половина из них говорит? Даже с двумя непрофессиональными актерами на съемочной площадке иногда рвешь на себе волосы. Тем более если нужно снять какую-то сложную драматическую сцену. Но с точки зрения моей любви к профессии и людям из нее было важно отнестись к такому проекту честно и не заигрывать с фактурой. Понимая, что в кастинге задействованы реальные люди из балета и времени на репетиции будет катастрофически мало, мы продумали съемки так, чтобы наиболее эффективно использовать ресурсы актеров. Наверное, это вопрос долгого и упорного кастинга, а также моего отношения к артистам. Я стараюсь договориться с актерами и внушить им веру в то, что у них нет никаких границ и они могут решить любую актерскую задачу, потому что я всегда рядом и поддержу. Я не тот режиссер, который съедает кого-то, а потом чего-то требует (смеется).

Я так понимаю, вы принимали непосредственное участие в написании сценария?
Да.

У сериала очень злободневный, смелый характер. Один из премьеров балета произносит обличительную речь по поводу того, как все устроено в главном музыкальном театре страны, где постановки одобряют представители церкви и спецслужб, текут реки черного нала, а в труппе из 250 человек танцуют максимум двадцать, и все они оказались на своих местах неслучайно. Сталкивались ли вы с цензурными ограничениями или попытками как-то притушить конфликтность сценария на этапе подготовки или продакшна?
Я не преследую задачу эпатировать на злободневности. Просто хотелось придумать историю, где авторы не игнорировали бы время, в которое мы живем. Мне важно, чтобы кино коррелировало с актуальными событиями. Я не хочу сказать, что все так и происходит в действительности, тем не менее какие-то вещи, наверное, имеют место в нашей жизни. Не знаю, насколько это опасно в настоящее время, но это не было самоцелью. В сериале озвучены мысли героя. Его сюжетная линия выстроена в таком ключе, что он молод, горяч и ищет правду.

В индустрии появляется все меньше честных обличительных историй. Насколько вам было комфортно работать с этим материалом с точки зрения угрозы цензуры?
Мне кажется странным цензурировать самого себя на этапе творчества. Мы хотели показать это тонко, чтобы решить конкретные задачи истории, а не для того, чтобы хайповать или держать фигу в кармане. Кто-то узнает и проведет параллели, а кто-то воспримет сериал как просто историю некоего театра. Сюжет выдуман от начала до конца. Все совпадения случайны. И даже устройство театра в сериале неправильное, поскольку там нет огромного количества театральных профессий.

Кажется, в вашем сериале речь идет не про все эти стереотипные представления о балете, которые вы высмеиваете в одной из сцен, когда артисты балета вынуждены танцевать на корпоративе у олигарха, чтобы заработать денег, но о российском обществе в целом на примере той сферы, которая в силу различных причин очень близка к людям с деньгами и властью. Это такая горькая ирония над российской элитой при балете в духе «Каннибалов» Юлии Яковлевой?
Это чудесный сказочный мир, но ему приходится взаимодействовать с реальностью. Мы не то чтобы стремились развеять мифы, но хотели напомнить, что внутри этой среды находятся живые люди со своими проблемами, своей иерархией и своими задачами. История строится на наших допущениях и догадках, я не знаю, как там все происходит, и ни разу не был на таких вечеринках. Конечно, было бы здорово там побывать и подпитаться фактурой. В сериале представлены собирательные образы и предположения, как все это может происходить и что они могут там танцевать. Как в истории с хореографом с мировым именем, когда герой танцует на таком вечере не совсем то, что хотел бы, чтобы увидел человек, с которым он потенциально будет работать в классе утром следующего дня. Благодаря разным взглядам на одно и то же событие я добиваюсь объема по каждой сюжетной линии. Герои реагируют по-разному, отчего зритель понимает, что история не такая плоская и не ограничивается простым описанием «люди танцуют у олигархов». Да, люди танцуют, выступают, поют, жонглируют, все что угодно.

В сценарии авторы используют свой опыт или опыт близких к этой сфере людей. Вероятно, какие-то ваши наблюдения легли в основу элементов истории, касающихся взаимодействия искусства и власти?
Наверное, огромное количество людей имеет не прямо эксплуатирующие, но взаимовыгодные отношения. Кто-то их ищет, кто-то избегает. Иногда видишь в соцсетях видео с разных вечеринок и глазам не веришь, что это происходит. Некоторые артисты не будут это делать, некоторые делают это с удовольствием и без зазрения совести. И это очень похоже на сегодняшний день.

Создавая условный главный музыкальный театр страны, вы показываете экстерьер Большого и интерьеры Михайловского театра в Санкт-Петербурге. Почему было принято решение снимать именно там? И насколько комфортно было снимать в действующем театре?
Технологически сложно снимать в действующем театре, поэтому театр для сериала оказался франкенштейном из многих разных локаций Москвы и Санкт-Петербурга. Помимо Михайловского театра, мы снимали в Михайловском замке, музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко и других местах. Театр просто так не построить. Фасад Большого театра – открытка, символ. Но к этому театру история не имеет никакого отношения. Конечно, хотелось бы просуществовать в чистоте, взять один театр за основу и снимать его, но это невозможно из-за действующего репертуара и занятости сцены. В Большом, мне кажется, вообще никогда не бывает свободно, там идет либо спектакль, либо перемонтаж, либо что-то еще. Поэтому снимать в настоящем театре дико сложно. Иногда это делается ночами, что тяжело отражается на артистах, которые спят на ходу, а им приходится в десятый раз танцевать «Лебединое озеро». Театры Станиславского и Немировича-Данченко, а также Михайловский уникальны в плане понимания взаимодействия с кинематографистами, и нам там очень помогали. За сцену в Михайловском велась борьба: как только после 10 вечера она освобождалась и зрители покидали театр через главный вход, в этот же самый момент через служебный заходила съемочная группа. Отдельный вид искусства – договориться с театром, но нам это удавалось.

Насколько сложно было организовать съемки в Нью-Йорке в период пандемии?
В период пандемии мы так туда и не попали, поэтому этот блок переносился и переносился. Мы не теряли надежды, что все-таки снимем его сами и так, как нам нужно. В итоге исполнительный продюсер нашла партнеров, которые согласились с нами сотрудничать, и мы отправили в Нью-Йорк Аллу Сигалову. Предварительно выбрали локации и определили задачи. Я был с оператором-постановщиком онлайн в офисе, Алла была в Нью-Йорке. Мы снимали проходы по улицам, проезды по городу. Объем съемок был небольшим, поэтому мы решили довериться партнерам. Это был странный и сложный опыт, который в рекламе уже выработан как некая система, но для кино совершенно неподходящая практика.

Ваш сериал выходит буквально спустя месяц после «Актрис» Федора Бондарчука, где также есть условный главный драматический театр, в котором происходит действие сериала, оба проекта выпускает «НМГ Студия» (с ней же вы снимали свой первый сериал Happy End), в обоих снимает или снимается Федор Бондарчук. В этой ситуации вы со своим сериалом чувствовали себя немного в тени «Актрис»? Сильно ли, в силу перечисленных причин, этот проект влиял на ваш? И вообще, каково работать с продюсером Бондарчуком, который при этом играет одну из главных ролей в вашем сериале?
Я не был в тени, так как не знал подробностей про «Актрис». Мне было известно, что Паулина Андреева написала сценарий, кто задействован в кастинге и что съемки идут, но я ни разу не был на площадке.

Проекты разные, но в обоих есть либо главный драматический театр, либо главный музыкальный театр страны. Можно проследить какой-то общий почерк, видимо, в силу общего продюсирования?
Видимо, энергии так сходятся. Как еще назвать театр, если берешься за такую тему? Конечно, хочется повышать ставки и всегда называть свой дом главным. Наверное, какие-то вещи мы все-таки не выдумывали. Мне кажется, в работе с Федором Сергеевичем нужно четко понимать историю и работать с ней. С ним достаточно комфортно работать, хотя какие-то продюсерские черты начинают проникать в него в силу обстоятельств, проблем и всего остального. В целом он прекрасный артист, все делает так, как нужно, и тонко чувствует. Какие-то вещи я ему подсказываю для того, чтобы это получилось тоньше, интереснее или точнее. Понимание фактуры, конечно, влияет на исполнение. В отличие от меня он-то как раз знаком с такими людьми и взаимодействует с ними, поэтому знает, где взять, откуда своровать детали.

Он позволял себе отпустить продюсерские вожжи и прислушивался к вам как актер?
Он профессионал, и разделяет роли режиссера и артиста. Все существуют внутри правил игры. В отношениях продюсера и режиссера другие обстоятельства и другой договор во взаимоотношениях. Какой смысл приезжать на площадку в качестве актера и быть продюсером?

Ваш путь в отрасли идет под крылом Федора Сергеевича, видимо, прорастая из вашего режиссерского образования в «Индустрии»?
Мы познакомились чуть раньше на ПРИТЯЖЕНИИ, где я играл, а он был режиссером. Не то чтобы я сижу под крылом и спокойно что-то делаю. Студия «Видеопрокат» – индустриальный игрок, который понимает, что со мной можно что-то делать, а мне можно что-то делать для компании. Это взаимовыгодный процесс.

У вас есть с ними долгосрочный договор на какое-то количество проектов?
Над несколькими эксклюзивами я работаю с «Видеопрокатом» на протяжении трех лет. Два года из трех уже истекли.

Для художника и творца это комфортная ситуация?
Мы работаем над «Балетом» уже три года. Пока все нормально, мы занимаемся изначально обговоренными проектами. В любом случае есть диалог с продюсерами Сергеем Бондарчуком, Алексеем Киселевым и Анастасией Корецкой. Предлагающим мне проекты коллегам я честно говорю, что у меня есть некоторые обязательства, о которых я должен предупредить. Лучше на берегу рассказать, как я работаю, чтобы избежать иллюзий, или, наоборот, появились задачи по поводу того, как договориться, чтобы меня переманить (смеется).

Есть какие-то выработанные паттерны по изменению ситуации. В зависимости от целей можно пересмотреть условия и выкупить режиссера, артиста, сценариста. Я от всего отказывался в течение трех лет, потому что мне нужно было завершить продакшн «Балета». Пока не обладаю умением жонглировать проектами. Хочется концентрироваться на одном и делать это хорошо. Мне интересно работать с материалом, поэтому я существую в рамках договора.

Совместно с «НМГ Студией» и Федором Бондарчуком вы уже готовите новый проект ТАЛЬКОВ. Что можете рассказать о нем и о других ваших проектах в разработке?
Про ТАЛЬКОВА пока ничего не могу рассказать. Новых проектов я не брал, нужно немного выдохнуть. Было сложно работать с материалом, учитывая осложнения с ковидом и всеми остальными произошедшими с нами событиями.

Если сравнивать «Актрис» и «Балет», то первый проект – скорее внутрицеховой и довольно аполитичный, тогда как «Балет» – вообще-то очень жесткое и критичное высказывание о современной российской элите. Вы согласны с этим? Задумывали ли вы его таковым?
Конечно, нет. Наверное, близость проектов наталкивает на сравнения, тем более это одна студия. Искать параллели – в человеческой природе. Может быть, время сфокусировало на том, что происходит. К тому же театры реально меняются: кто-то закрывается, кто-то не открывается, кто-то открывается. Это не политическое высказывание, а просто попытка поговорить о людях в балете. Наверное, кому-то происходящее на экране покажется жестким, кому-то – нет, кто-то решит, что это выдумки, небылицы. Мне все-таки важно подумать о времени и о людях в этом времени. У меня очень смелые учителя, которые учили меня, что надо жить так, чтобы не бояться. По моей санитарной норме, если видишь, что это черное, то это черное, а если белое, то это белое. Игнорировать действительность не совсем честно по отношению к зрителю. Поэтому странно делать вид, что ничего не существует и все мы живем в прекрасном розовом мире. Надо понимать, что события сериала происходят в 2021 и в 1984 годах, поэтому это история из другого мира. «Балет» – уже исторический проект.

Планируете ли вы продолжать свою актерскую деятельность? Часто актеры, начинающие заниматься режиссурой, склонны к тому, чтобы снимать себя в главной роли в собственных проектах. У вас нет такого желания?
Это слишком амбициозно, нужна какая-то вера в собственные силы (смеется). У меня нет задачи снимать себя, не могу сказать, что для меня это легкий момент. Мои два сериала не предполагали, чтобы я мог посидеть на гриме, потом примерить костюмы, а затем что-то сыграть. Это достаточно сложные проекты, где я все время нужен как режиссер. Наверное, в какой-то момент придется продюсировать то, в чем я буду сниматься. К счастью, я имею возможность сниматься там, где мне действительно интересно попробовать свои силы, или делать проекты с теми людьми, с кем мне очень хочется поработать. Театра в моей жизни больше нет. Не очень понимаю, где бы мне было сейчас интересно играть. Недавно я снялся у своего талантливого однокурсника Никиты Власова в сериале «Лада Голд» для «Иви». Это лихая пацанская история, где нам удалось похулиганить. Год назад вышла НИКА Васи Кузьминой, где мне было интересно поучаствовать. У меня небольшая роль, но мне хотелось перестроить фокус, увидеть, что я способен что-то сделать.

В перспективе вы видите себя скорее режиссером или актером?
Это совершенно разные сферы с разными задачами. Я понимаю, что в индустрии не у каждого есть задача снимать Сангаджиева. Мне сейчас интересно заниматься режиссурой и как-то двигаться в этом направлении. Снимать, писать, разрабатывать и развивать истории на данном этапе привлекательнее, чем играть.

Фото: онлайн-кинотеатр Wink