Вера Харыбина: «Мне всегда было интересно, может ли актер так же достоверно выглядеть на экране, как герой документального кино»

Режиссер «Спроси меня» – о балансе на грани игрового и документального кино

За плечами актрисы и режиссера Веры Харыбиной – документальные и телевизионные фильмы, многочисленные работы в театре. Картина СПРОСИ МЕНЯ в некотором роде объединяет в себе весь этот опыт, поскольку рассказанные в ней истории балансируют на грани игрового и документального кино, одновременно опираясь на школу русского драматического театра. Восемь разных героев, восемь разных монологов, но все они, по сути, об одном – о поисках ответов на главные вопросы.

Вы много работали в документальном кино, на телевидении, в театре. Что заставило вас обратиться к авторскому кинематографу?

То, что я делала раньше, было определенным заказом – мне было интересно, это моя профессия, моя работа, и я старалась выполнять ее максимально честно и эмоционально, но, тем не менее, я была, скажем так, наемным работником. А хотелось снять что-то свое… Когда я снимала документальное кино, то всегда думала: почему герои там такие честные, почему они завораживают? Я смотрела на героинь неигрового фильма и думала, что, наверное, так невозможно сыграть, но мне всегда хотелось это повторить. И вот наконец у меня появилась возможность поработать с молодыми актерами. Ребята тогда учились на втором курсе ВГИКа, это были их первые роли. Так получилось наше независимое кино, абсолютно личный для меня проект СПРОСИ МЕНЯ.

Вы уже не первый раз сотрудничаете с Иваном Макаровым. Какое участие он принимал в фильме помимо операторской работы?

Действительно, с Иваном мы работаем очень давно, не раз встречались на площадках в качестве тех самых наемных работников. Он очень талантливый человек и полноценный соавтор этого фильма. У нас не было сценария, мы вместе придумали идею картины, продумывали, как будем ее снимать. Хотя по большей части мы не могли знать заранее, как это будет, куда мы попадем, как поведут себя герои. В этом плане фильм действительно был похож на документальное кино, несмотря на то, что мы знали, чем нам интересен каждый герой и о чем будет его монолог.

В фильме задействованы только профессиональные актеры или есть и обычные люди?

Нет, все роли исполнены профессиональными молодыми актерами. В картине сыграли талантливые ребята, сейчас они переходят на четвертый курс ВГИКа.

Как здесь пригодился ваш театральный опыт?

Мы постарались подойти к поставленной задаче с позиции школы русского драматического театра – понять судьбу каждого героя, примерить ее на себя, прожить. У этого метода есть такой раздел – наблюдение за людьми. Ребята зачастую находят очень интересных персонажей и создают маленькие театральные шедевры, но они не попадают на экран. Мы же решили перевести их на язык кино.

Верно ли, что основная тема вашего фильма – судьбы мигрантов?

Нет-нет, я бы не сказала, что это так. Судьбы героев объединены тем, что все мы странники, все мы ищем свое место на земле. Вопрос миграции присутствует в фильме, но мне не хотелось бы ограничивать этим его тему. СПРОСИ МЕНЯ о том, что каждый человек хочет быть счастливым и удачливым, о том, что каждый изначально хороший и каждый ищет справедливости и правды. Это объединяет нас всех, кем бы и где бы мы ни были, к какому народу ни принадлежали бы.

Как вы выбирали локации для съемок каждого из монологов?

В зависимости от особенностей наших героев мы с Иваном придумывали, куда можно отправиться вместе с актером, чтобы место съемок максимально сработало на его монолог. Поскольку мы сняли фильм без копейки денег, на фотоаппарат, я часто просила о помощи друзей: пустите меня, мои дорогие, в свой стоматологический кабинет, потому что мы снимаем историю про стоматолога. Так что я очень благодарна всем, кто откликнулся на такие вот творческие просьбы.

Почему в картине именно восемь героев?

На самом деле их было больше – у нас есть еще три отснятых сюжета, которые я не включила в фильм. В какой-то момент материал начал сам нами руководить и диктовать свои условия, становилось понятно, что нужно сократить, а что – оставить. Большое счастье, что мы не ограничены форматом. Не может эта история, эти монологи длиться дольше, чем они есть, в них ровно столько слов, сколько нужно.

Так все же насколько ваш фильм игровой, а насколько – документальный?

Это абсолютно игровое кино, причем довольно трудное. Как я уже упоминала, мне всегда было интересно, может ли актер так же достоверно выглядеть на экране, как герой документального кино, у которого за плечами реальная личная история. С актером же ничего этого не происходило, он просто верит в предлагаемые обстоятельства и играет. И мне кажется, что актер в этом случае, возможно, даже более убедителен, чем его прототип. Более того, актерское мастерство делает его предметом искусства, поднимая до того уровня обобщения, когда мы уже можем говорить, что это не просто частная история, но притча.