Технологии

В своей новой картине ТРОЕ режиссер Анна Меликян снова исследует тему любви: светлой, мучительной, внезапной, выстраданной. В центре повествования – муж, жена и другая женщина. Классический любовный сюжет, для действующих лиц которого все остальное уходит на второй план.

«Сначала появилась идея снять фильм о любовном треугольнике. Но основная мысль, которая меня возбуждала в этой истории, касалась формы, – рассказывает Анна Меликян. – Моя предыдущая картина ФЕЯ имела некоторое отношение к иконописцу Андрею Рублёву. И во время одного из своих походов в Третьяковку, я купила там книгу о его самой знаменитой иконе «Троица», где прочитала очень интересную историю. Оказывается, до Рублёва эту икону писали совершенно по-другому, изображая множество деталей и персонажей ветхозаветного сюжета «Гостеприимство Авраама», положенного в основу иконы. А Рублёв убрал всех второстепенных персонажей, изобразив самое главное, самую суть – трех ангелов. И это натолкнуло меня на художественную форму моего фильма: так как это история о трех людях, то нужно сфокусироваться только на них троих, а все остальное отбросить».

Однако режиссер понимала, что это не простая задача: нужно было сделать так, чтобы этот художественный прием не выглядел натужно, не был математически выверен, чтобы зритель во время просмотра вообще не обращал на него внимание.

«Мне давно хотелось поработать с Анной Меликян, мне очень нравятся ее фильмы, – признается оператор Николай Желудович. – Но изначально, скажу честно, меня немного пугала эта предложенная Анной форма, что в кадре должны быть только трое. Я боялся, что это будет страдание ради приема. Но Анна крепко держалась за эту идею, и мы все постепенно приняли эту концепцию и полюбили ее. И все наши задумки, возникавшие в течение многократных читок сценария, стали работать на эту идею. Стало интересно придумать, как сделать так, чтобы этот художественный ход не бросался в глаза, чтобы техническое решение не перекрывало актерскую игру».

В итоге еще до начала съемок на раскадровках были прорисованы около 90 процентов всех сцен фильма таким планом, чтобы весь фокус был на лицах героев, а все остальное – другие люди, обстановка, весь мир вокруг – лишь создавали фон.

«На создание художественного решения картины меня очень вдохновила живопись Василия Кандинского, – рассказывает художник-постановщик Екатерина Джагарова. – Накануне подготовительного периода мне удалось в Мюнхене вживую увидеть, наверное, самую большую коллекцию его работ. Творчество Кандинского не имеет фокуса, это довольно абстрактные краски и цвета, но у них есть и характер, и свое движение, и энергия, и смысл. Так как в фильме весь фокус должен был быть на лицах, то костюмы, интерьеры, натурные пространства были некими сопровождающими пятнами, и было важно разложить их по цвету, свету, настроению. Таким образом, мною была сделана конкретная цветовая партитура, которой мы все следовали очень чётко и жестко, собирая общую картинку».

Анна Меликян признается, что в процессе создания своей картины вдохновлялась исключительно советским кино. Такими фильмами, как ОСЕННИЙ МАРАФОН (1979) Георгия Данелия, ИЮЛЬСКИЙ ДОЖДЬ (1966) Марлена Хуциева, ДОЛГАЯ СЧАСТЛИВАЯ ЖИЗНЬ (1966) Геннадия Шпаликова, ПОЛЕТЫ ВО СНЕ И НАЯВУ (1983) Романа Балаяна, ФАНТАЗИИ ФАРЯТЬЕВА (1979) Ильи Авербаха. 

«Фильм ТРОЕ – моеё признание в любви советскому кино, – говорит Анна Меликян. – Советское кино – это удивительный период внимания к человеку, когда с героями фильмов ты переживаешь целые судьбы». «В советском кино была какая-то невероятная приближенность зрителя к герою, к человеку. Тогда люди потрясающе работали с портретом, с мимикой, – добавляет оператор Николай Желудович. – В процессе нашего с Аней общения мы вдруг поняли, что у нас есть общие любимые советские фильмы. И оттуда мы начали черпать, брать многое по атмосфере, по звучанию, по визуальному ряду. Не пытались скопировать, но старались сделать так, чтобы появился отголосок советского кино».

Съемки картины начались в сентябре прошлого года в Санкт-Петербурге. «Анна Меликян очень хорошо знает, чего хочет. Она четко понимала, что фильм нужно снять именно в тот момент, когда она его запланировала – осенью 2019 года, – вспоминает продюсер Артем Васильев. – Когда еще не все финансирование на проект было найдено, я предлагал Ане подумать о переносе съемок на весну 2020. Но мы все знаем, что произошло потом. И если бы мы перенесли съемки, то фильма и не было бы. И это удивительное свойство Ани – интуиция. Она просто сказала: «Фильм надо снять осенью», и оказалась абсолютно права. И тогда же появилась третий продюсер – Нателла Крапивина, и все окончательно сложилось».

Каждый из трех героев представлен в картине собственным визуальным интро, снятым на камеру Phantom со скоростью съемки свыше 2000 кадров в секунду. «Это концептуально было придумано, как визуальный пролог для каждого персонажа, – говорит Николай Желудович. – Он дает возможность остановиться на секунду, рассмотреть человека, понять его, почувствовать его сердцебиение, досконально изучить, как он дышит, двигается, как закрываются его глаза». «Благодаря этим клипам мы в очень-очень-очень замедленном режиме изучаем человека, приближенно его рассматриваем, – рассказывает Анна Меликян. – Я впервые на такую камеру снимала. И это, конечно, совершеннейшая магия, невероятная красота. В реальности кадр длился менее двух секунд. Но когда потом на мониторе смотришь кадры, как Юля красит глаза, или как Вика надевает украшения, или как Константин медленно-медленно моргает, когда на него капает вода из душа, это абсолютно завораживает». 

Картина начинается с реки и заканчивается рекой, потому что образ воды – один из самых важных образов в фильме. Анна Меликян хотела, чтобы так или иначе вода присутствовала практически в каждом кадре: в виде реки, дождя, душа, протекающего потолка, стакана с водой… «Вода в этом фильме действительно очень важна, как главный образ переменчивости, текучести жизни и непостоянства», – поясняет режиссер. И самый первый съемочный день проходил тоже на воде: снималась сцена, где герой Константина Хабенского падает в Фонтанку.

«Это был конец сентября, и было уже неожиданно холодно, – вспоминает художник-постановщик Екатерина Джагарова. – Это была безумно сложная сцена. Мы очень долго её придумывали, до мельчайших нюансов, вроде отражения героя над водой, цвета фона вокруг, золотых бликов от статуэтки на лице. Эта сцена задала тон всей истории. И то, что она получилась, дало нам ощущение, что и все остальные наши задумки тоже возможно воплотить».

«Да, Константин жаловался: вы меня не цените и все время макаете в воду. Но на самом деле это героический актер, который, конечно, может все ради какой-то важной идеи, – восхищается Константином Хабенским Анна Меликян. – Я очень переживала за него в тот день, когда мы снимали на Фонтанке. Но еще больше в день, когда мы снимали сцену с качелями. Это было на Николиной горе. Уже лежал снег, все были в зимней одежде. А Константин Юрьевич в одном свитере лёг в реку и отдался течению. Это не дублер был: Хабенский все делал сам».

В этой сцене звучит песня «Крылатые качели». И оператор Николай Желудович предложил, чтобы над лежащим в реке Константином Хабенским камера раскачивалась, как на качелях. «Мы долго думали, как нам передать общий план в этой сцене, – вспоминает Николай Желудович. – Сначала появилась идея, чтобы отлететь на вертолете вверх. Но мне не очень нравятся подобные кадры, кажутся какими-то рекламными. И вдруг где-то я увидел раскачивающуюся камеру. И это так хорошо сочеталось с песней «Крылатые качели», что мы решили использовать этот прием и построить такие качели. Главный декоратор сварил огромную конструкцию, которую мы вкопали в центр реки. Под эти гигантские качели, на которых была закреплена камера, положили в воду Константина. Всегда страшно, когда человек лежит под чем-то большим и тяжелым. Да еще и в воде, температура которой 5 градусов. Поэтому мы очень хотели снять с одного дубля. И у нас это получилось!»

Сюжет фильма разворачивается в двух городах – Москве и Санкт-Петербурге. При этом столица в картине показана лишь краем, а питерские улицы и каналы – во всей красе. «Да, произошло некое обезличивание Москвы, – говорит оператор Николай Желудович. – Но так примерно и есть в жизни главного героя. Москва для него – это модные рестораны и кафе, телестудия, такси бизнес-класса, пробки… Он вроде при делах, при успехе, но по фонам – ничего. А Питер для героя – раскрепощение. Он там живой».

«Я считаю, что это мой первый питерский фильм, – говорит Анна Меликян. – Даже сценарий частично я писала в Петербурге: специально приехала туда на неделю, гуляла по городу, ходила по мистическим экскурсиям». Также находились и локации для съемок. «Мы с Николаем Желудовичем просто гуляли по городу, заходили в разные места, знакомились с людьми, разговаривали. И нас приглашали к себе снимать, – вспоминает художник-постановщик Екатерина Джагарова. – Более официальный подход, который принят в Москве, в Питере может тебе все испортить. Там лучше просто прийти, сказать, кто ты и что ты хочешь, чем отправлять локейшен-менеджера с письмами и запросами. Питерцу интересен ты сам, а не то, сколько ему заплатят. Он может и бесплатно пустить снимать, если его зацепило». 

«То же самое касается интерьеров, – продолжает Екатерина Джагарова. – Квартира нашей героини в Петербурге – это мастерская моих близких друзей, дизайнеров-художников, которые просто по дружбе и по любви дали нам на съедение эту красоту. А с квартирой в Москве, где живет герой со своей женой, помог мой друг-одногруппник, очень хороший архитектор. Благодаря его протежированию нас пустил хозяин. Там очень крутой дизайн и невероятно интересно решен свет, даже естественный, что позволило нам снимать практически без дополнительного освещения».

Долгое время авторы фильма не могли найти локацию для съемок студии, в которой герой ведет свое шоу «Ночной полет». «Мы искали реальную студию, которую могли бы переделать под себя. Но столкнулись с тем, что ничего не подходило. Хотя нас пускали даже на «Вечернего Урганта», – рассказывает Екатерина Джагарова. – Стало понятно, что все нужно делать самим, чтобы не было никаких ассоциаций, сравнений. В итоге студия была выстроена внутри белоснежной циклорамы с большим количеством света и отсутствием границ, которые дают ощущение воздуха».

Еще больше интересного в нашем официальном канале в Telegram

Подписывайтесь на наши каналы в Яндекс.Дзене и Instagram

04.12.2020 Автор: Артур Чачелов