Иван И. Твердовский: «Герой видит в нашей жизни то, чего не замечаем мы: перепутанные нравственные координаты»

Режиссер фильма «Подбросы» – о своем проекте-участнике «Кинотавра»

Четыре года назад Иван И. Твердовский получил приз «Кинотавра» за лучший дебют – КЛАСС КОРРЕКЦИИ. В этот раз со своей третьей картиной ПОДБРОСЫ он стал самым молодым участником основного конкурса. КЛАСС КОРРЕКЦИИ и ЗООЛОГИЯ оказались в числе самых успешных фестивальных фильмов, снятых в России, а потому у ПОДБРОСОВ международная судьба начала складываться неплохо еще на этапе производства: к работе подключились продюсеры из трех европейских стран, проект поддержал фонд Eurimages, а международный сейлз-агент New Europe Film Sales взял картину в свой лайнап еще до официальной премьеры. В ПОДБРОСАХ Твердовский решил сделать новый шаг в сторону от стилистики, унаследованной от его обширной документальной фильмографии, но он по-прежнему знает, как выжать из зрителя самые сильные эмоции.

Когда вы начали работу над сценарием ПОДБРОСОВ? ЗООЛОГИЯ вышла всего два года назад, долго путешествовала по фестивалям, и кажется, что вы очень быстро сняли следующий фильм. Был ли этот сценарий связан с документальным кино про полицию, которое вы делаете уже давно?

Ну не так уж и быстро. Первый драфт сценария я написал, когда еще не была закончена ЗООЛОГИЯ. Написал-то я его быстро, но потом работал над текстом еще шестнадцать месяцев. Запустились мы прошлым летом, снимали осенью и зимой, весной монтировали и делали постпродакшн. А с документальным фильмом сценарий связан напрямую – я занимаюсь им уже четыре года, сейчас он просто на время отложен в сторону. Во время его съемок мне попалась прекрасная история, в итоге в картину не вошедшая, – о сотрудниках полиции, которые использовали подростков для заработка денег. Так и возник замысел ПОДБРОСОВ.

Вы говорили, что с новым фильмом хотите двигаться в другую сторону. 

Мне кажется, что он заметно отличается от всего, что я делал раньше. В этом фильме совершенно иная изобразительная пластика, раньше я никогда так подробно не работал с оператором, художником – в прежних картинах такая работа была более служебной. На этот раз мы тратили на нее гораздо больше времени, долго выстраивали кадр. Если обычно я работал на 360 градусов, задействовав все пространство и не зная, где актеры окажутся через три минуты, как завершится сцена, то здесь все более выстроено и выверено. Соответственно, и изображение стало другим.

То есть места для импровизации не осталось?

Нет, в какой-то степени я не изменяю себе: в сценарии нет диалогов – и как раз там остается пространство для импровизации, но, наверное, уже в более четко заданных рамках.

В этот раз вы используете графику?

Да, есть какие-то вещи, которые нужно довести до ума – например, заменить фон. Ну и фильм связан с трюками (скажем, герой бросается под автомобиль), что требует графического решения.

Ваш герой страдает от синдрома, который заключается в том, что он не испытывает боли.

Это редкое заболевание: у героя очень завышен болевой порог. Оно проявляется по-разному, и такие люди, как правило, долго не живут – они не могут почувствовать боль даже при разрыве внутренних органов. Я читал о них статьи, смотрел видео, но лично знакомиться не приходилось. Это важная черта героя, я делал на ней акцент, но кино совсем не об этом. В свое время мать оставила Дениса (главный герой) в интернате, и все начинается с того, как она забирает его обратно и они пытаются начать свои взаимоотношения практически с нуля. Но в этой вроде бы семейной истории возникает другой мотив: мать вводит его в мир тех, кто начинает его использовать для заработка. Это не просто рассказ о конкретной группе людей. В целом герой попадает в нашу среду, в его глазах выглядящую не совсем адекватно. Это погружение вначале приносит ему успех, но затем он быстро понимает, что все это как-то неправильно. Иными словами, еще по одному пункту он «супергерой», потому что видит в нашей жизни то, чего не замечаем мы сами: смещенные куда-то вбок, перепутанные нравственные координаты.

И о такой криминально-коррупционной схеме вы узнали, когда снимали документальный фильм?

Да, это криминальная схема, но в ПОДБРОСАХ я пытался возвести ее до образа того, что вообще происходит в наши дни: преступность, коррупция и госслужбы настолько тесно переплетены, что мы сами уже не замечаем, насколько это проело нас изнутри, насколько власть всесильна и насколько беспомощен один маленький человек перед огромной машиной. Я старался создать некое условное пространство, условный город – потому что для меня это не только российская история. Коррупция и бандитизм есть везде, даже в спокойной Норвегии. Человек, вообще оторванный от глобализации, немного по-другому воспринимает нашу действительность.

Вы много питчинговали этот проект (и даже получили приз на Кинорынке Cinemart в Роттердаме), у вас европейские сопродюсеры. Как видят эту историю вне нашей страны: как характерную именно для России или тоже как более универсальную, которая может произойти где-то еще?

Воспринимали и так, и так, но я, конечно, не могу сказать, какой взгляд преобладает. Мне кажется, что наши европейские сопродюсеры, видя в первую очередь, конечно, проблему современной России, подмечают детали, очень схожие с проблемами своих стран. Просто сейчас в нашей стране все это преобладает в такой концентрации, что какие-то вещи накладывают очень зримые отпечатки. А так в целом история, безусловно, мультикультурная. В ней, как в любом кино, существуют в первую очередь люди и их взаимоотношения. Это картина о матери и сыне. И то, что случилось в их биографиях, в основном связано с тем социальным фоном, о котором мы говорим выше.

Но действие все-таки происходит в Москве. Как вы вообще там снимали, особенно то, что связано с дорогами? В городе же это невозможно.

Это очень дорого и очень сложно, у нас были сумасшедшие съемочные дни, потому что перекрытие движения и все подобные вещи требуют больших ресурсов. Поэтому и бюджет получился не такой маленький, но все возможно. Практически весь фильм снят в Москве за исключением небольшой подмосковной части – интерната, в котором находился главный герой. 

На этот раз вы работаете с новыми актерами, которых раньше не снимали.

Не совсем. В фильме есть Наталья Павленкова и Дмитрий Грошев, которые снимались в ЗООЛОГИИ, и Артем Маркарьян из КЛАССА КОРРЕКЦИИ, но в основном актеры, конечно, для меня новые – с ними я познакомился на пробах.