Алексей Федорченко: «Скучно делать то, что делают все»

Автор: Максим Туула

8 июня 2013

Режиссер «Небесных жен луговых мари» - о марийских обрядах и жанре «документальной сказки»

После венецианских успехов ПЕРВЫХ НА ЛУНЕ и ОВСЯНОК Алексей Федорченко стал желанным гостем фестивалей: премьера НЕБЕСНЫХ ЖЕН состоялась в Риме, фильм побывал в Софии и получил призы в Висбадене. Режиссер продолжает разрабатывать свой уникальный метод – вдохновленный реальным, документальным материалом, он дает волю воображению. НЕБЕСНЫЕ ЖЕНЫ ЛУГОВЫХ МАРИ – это 22 разножанровые истории о марийских женщинах с именами на букву «о», изобретательные вариации на этнографическую тему, пронизанные непринужденной эротикой и юмором.

Как вы работаете с текстами Дениса Осокина? Это же большая литература в самом настоящем смысле слова. Вам приходится разрушать все, чтобы построить заново, выискивать в его прозе киногеничные образы или прибегать к каким-то другим способам?

Каждый раз по-разному. Бывает, я не меняю в сценарии ни слова, только добавляю поэтику местности, «оживляю» героев, а иногда приходится очень серьезно переделывать произведение – как это происходит со сценарием АНГЕЛЫ И РЕВОЛЮЦИЯ, которым мы занимаемся сейчас. Мы переработали для него пять или шесть книг Дениса – это сложный, кропотливый труд, вышивание, собирание мозаики из слов и образов. Для НЕБЕСНЫХ ЖЕН мы отобрали 22 из 38-ми новелл книги. Денис – поэт, и некоторые его произведения трудно визуализировать. Да и 38 новелл сложно вместить в один фильм. В русском варианте картина будет озвучена голосом Дениса – перевод с марийского звучит как речь «от автора», а когда Денис появляется в кадре в одной из новелл, в фильме возникают новые смыслы. Мне эта версия нравится больше международной, с субтитрами.

Вы когда-то уже снимали с Денисом Осокиным короткий метр на марийскую тему.

Фильм назывался ШОШО – сейчас я бы назвал его «Небесные мужья луговых мари». Но НЕБЕСНЫЕ ЖЕНЫ родились еще раньше: сценарий написан где-то в 2005 году, и поскольку о мари я знал мало, нужно было сначала изучить мифологию, быт, культуру, традиции, обряды этого народа. Я попросил Дениса написать сценарий для документального фильма о мари, но получилась настоящая сказка. ШОШО позволил нам пожить в марийской деревне, познакомиться с картами – марийскими священниками, поучаствовать в обрядах. Тогда мы «разминали» НЕБЕСНЫХ ЖЕН, но это полностью самостоятельная работа, один из моих любимых фильмов. Нам удалось там сделать пару маленьких открытий. Сегодня ведь очень сложно найти в киноязыке новые буквы, новые диалекты. Вообще, АНГЕЛЫ И РЕВОЛЮЦИЯ и НЕБЕСНЫЕ ЖЕНЫ были среди наших первых сценариев – просто получилось так, что раньше «выстрелили» другие. НЕБЕСНЫЕ ЖЕНЫ не сразу получили поддержку министерства культуры – сценарий был, наверное, слишком смелым и нестандартным.

Вы больше склонны к экспериментам в драматургии?

Скучно делать то, что делают все. ОВСЯНКИ, НЕБЕСНЫЕ ЖЕНЫ, а больше всего – АНГЕЛЫ И РЕВОЛЮЦИЯ нарушают традиционные каноны драматургии. Это эротическая комедия – в старом, древнегреческом смысле: в ней есть и смерть, и эрос, и трагедия, и юмор. Но в пресс-релизах мы определяем жанр фильма как «марийский «Декамерон» – так понятнее.

Вы не считаете, что открыли новый жанр, в котором документализм сочетается с фантазией?

Сложно изобрести что-то новое, наверняка подобное уже было. Мне нравится работать на стыке документального кино и сказки. Я так и называю свои фильмы: документальные сказки. В основу НЕБЕСНЫХ ЖЕН положены реальные обряды, существовавшие десять, сорок, пятьдесят лет назад или поныне существующие. Например, отголоски обряда, совершаемого на сороковой день, когда ряженый идет с кладбища в образе умершего, бытуют до сих пор. Мы вернули в реальную жизнь обряд, который пропал еще в 20–30-х годах – девушка, у которой начались месячные, должна прогудеть в трубу из березовой коры, объявить о том, что появилась в деревне новая невеста. Я нашел настоящую трубу в музее. Все уже забыли, как она звучит, у нее не было мундштука. Марийский мир полон волшебных сюжетов и таинственных обрядов. Сейчас возрождаются традиции молений в священных рощах – бывают общереспубликанские моления, когда собирается по несколько тысяч человек. В каждой деревне есть своя роща, у многих людей – свое дерево. Карты предлагали назначить какое-либо дерево и моим духовным двойником, но я не решился – страшно оставлять частичку души в марийских лесах. Там по-прежнему поминают усопших, празднуют начало и конец урожая – это обычная, нормальная жизнь.

А как это соотносится с государственным православием?

Марийское двоеверие существует уже пятьсот лет, люди ходят в священные рощи, а дома висит икона. Православие сильнее всего в Йошкар-Оле – исторически это русский город. В деревнях же сохранилась древняя языческая вера. Мари очень толерантны к другим религиям. Например, они взяли в свой пантеон некоторых православных святых: рядом с березой, посвященной матери вселенной Шочын-Аве, могут стоять липы Николы-Кугу-Юмо и Петро-Кугу-Юмо – Николая Угодника и Святого Петра.

Где вы снимали НЕБЕСНЫХ ЖЕН? Я слышал, что не столько в Марий Эл, сколько в марийских деревнях на Урале.

У нас были четыре большие экспедиции, четыре времени года – зима, весна-лето, золотая осень и голая осень. Три сезона мы снимали в деревнях на границе Свердловской области и Башкирии, а последняя экспедиция была в Марий Эл.

Почему вы снимали фильм не с Михаилом Кричманом, а с Шандором Беркеши?

Каждую картину я снимал с новым оператором. Во-первых, мне это интересно – я люблю учиться у талантливых людей, а во-вторых, каждая история просит своего художника. Если на ОВСЯНКАХ задачей было создать из пустоты волшебный мир, то в НЕБЕСНЫХ ЖЕНАХ было важно не перегнуть палку с красотой, не нарушить баланс, не переэстетизировать марийский мир – он чудесен сам по себе. И главное слово, которое я озвучил Шандору на нашей первой встрече, было «безыскусность». Это не значит, что я больше не буду сотрудничать с Михаилом или Шандором – как раз наоборот. Это классные художники.

Как вы научили актрис говорить по-марийски?

С ними работали преподаватели – чтобы произнести фразу максимально близко к языку, нужно заниматься, слушать, говорить, заучивать слова и интонации. Я высылал актрисам тексты на русском и на марийском, а также произнесенную носителем языка речь. Преподаватели присутствовали и на площадке. Были и другие варианты: играли непрофессионалы, владеющие марийским, и марийские актрисы, не знающие марийского. Уральских марийцев приходилось переучивать – они говорят на особом диалекте лугового языка. Пятьсот лет назад они ушли на восток, и их речь сильно изменилась под влиянием башкирского языка.

Как, по-вашему, к фильму отнесутся марийцы?

Думаю, по-разному. Например, уже появились отклики в том духе, что нас нужно засудить за экстремизм и оскорбление марийского народа, хотя картину комментаторы не видели. У нас действуют какие-то двойные стандарты: ведь если включить телевизор, то секса там будет выше крыши, причем секса некрасивого. НЕБЕСНЫЕ ЖЕНЫ – очень целомудренный фильм несмотря на количество обнаженных тел. Я снимал его с большой любовью к женщинам. Его можно показывать детям. Официальная ватиканская газета даже назвала НЕБЕСНЫХ ЖЕН самым духовным фильмом Римского фестиваля.

А каковы ваши прокатные планы?

В Каннах на Кинорынке фильм представляла новая компания Antipode, которая занимается международными продажами – посмотрим, каков будет интерес. Российский прокат мы планируем на осень.