Ангелина Никонова: «Мои герои все чуть-чуть авантюристы»
Режиссер «Велкам хом» – о русском кино, снятом в Нью-Йорке
ПОРТРЕТ В СУМЕРКАХ Ангелины Никоновой, стартовав на «Кинотавре» в 2011 году, сразу же отправился в Венецию и Торонто, а оттуда – еще на несколько десятков фестивалей. Казалось бы, режиссеру впору углубиться в дебри фестивального артхауса, но ее новый фильм ВЕЛКАМ ХОМ оказался куда более дружелюбным по отношению к зрителю, хотя авторский взгляд и серьезность тем никуда не исчезли. Герои фильма приехали в Нью-Йорк за успехом, благополучием и счастьем, оторвавшись от своих корней, изменив некогда исповедуемым ценностям и позабыв о чувстве дома. Мрачные краски ПОРТРЕТА сменились комедийными интонациями, хтоническая русская тоска – бурлением современной жизни, окраины Ростова – небоскребами Манхэттена, фотоаппараты Canon – фотоаппаратами Nikon. Одно осталось неизменным – Ольга Дыховичная, которая и в этой картине сыграла главную роль и выступила соавтором сценария.
Как бы вы точнее определили жанр ВЕЛКАМ ХОМ? В нем очень много комедийных моментов – вы считаете это шагом в сторону массового кинематографа?
Я бы сказала, что жанр фильма – драмеди, но так как этот термин не распространен в России, я позиционирую ВЕЛКАМ ХОМ как ироническую комедию. У меня никогда не было снобского отношения к публике – как режиссер я очень ориентирована на зрителя. Другой вопрос, в какое время какие истории мне интересно снимать. Бывает настроение, когда хочется высказаться на действительно жесткие темы, бывает, что хочется более легкого жанра. Я не планирую все время работать в одном и том же русле, мне неинтересно делать однотипные фильмы.
ВЕЛКАМ ХОМ вызывает больше ассоциаций с американским независимым кино, чем с русскими комедиями.
Я не стремилась сделать именно американское кино. Для меня ВЕЛКАМ ХОМ – русская картина, снятая в Нью-Йорке. Примеров таких фильмов, созданных за пределами России, много, но от этого они не становятся американскими или европейскими. Я бы хотела, чтобы русское кино было разным, чтобы его воспринимали шире, нежели артхаус в стиле Тарковского. Если же говорить об американском инди, то действительно, меня вдохновил юмор с надломом в фильме Тодда Солондза СЧАСТЬЕ, комедии для взрослых вроде МАЛЕНЬКОЙ МИСС СЧАСТЬЕ, не обошлось и без Вуди Аллена. Впечатление нерусского фильма ВЕЛКАМ ХОМ производит еще и из-за географии – где бы вы ни снимали, она всегда просачивается в кадр. Если бы мне пришлось снимать нью-йоркские интерьеры в Москве, было бы очень сложно скрыть реальную географию. Но для меня важно было снять картину, где Нью-Йорк – один из героев фильма, он присутствует там как символ города возможностей.
Насколько сложно снимать в Нью-Йорке?
Очень сложно. Конечно, можно взять фотокамеру, поставить перед ней актера и рядом еще кого-то на стреме, чтобы всем втроем отбежать, если появится полицейский – это называется guerilla filmmaking. Но если вы хотите снять малобюджетную картину со всеми разрешениями, это крайне сложно. Американская независимая индустрия функционирует по четкой бюрократической схеме.
Вы жили и учились в Нью-Йорке. Как отразился ваш личный опыт в сценарии – с точки зрения подслушанных диалогов, знакомых персонажей, увиденных сюжетов?
В картине есть многое из того, что я наблюдала или знаю лично, в том числе мои истории, моих друзей, друзей моих друзей. Но они все подверглись серьезной художественной обработке, поэтому какие-то вещи узнаваемы, а какие-то – нет.
У вас была международная команда. Как вы ее собирали?
Собрать ее тоже было непросто – особенно организаторский состав. Все потенциальные исполнительные продюсеры, прочитав сценарий и узнав о нашем бюджете, сразу убегали. Мне повезло найти голливудского второго режиссера сербского происхождения, его зовут Борьян Йованович. За день до окончания съемок он признался, что согласился работать только потому, что ему самому было интересно, возможно ли такое вообще. Исполнительный продюсер – переехавшая в Нью-Йорк израильтянка. Из России со мной на площадке были только Ольга Дыховичная, художник-постановщик Татьяна Долматовская и режиссер монтажа Елена Афанасьева.
А фестивальные призы вам никак не помогли?
Из-за того, что независимое кино в Америке существует давно, в нем уже нет того духа, когда люди соглашаются работать за идею. Все устали, все хотят нормальных заработков, нормального расписания. В России больше шансов, что люди согласятся сотрудничать из-за творческого интереса или перспективы карьерного роста.
Фильм снимал американский оператор Джонатан Миллер. Почему именно он?
Вот как раз для привлечения операторского состава призы помогли – они служили неким гарантом качества незнакомого режиссера. Ибен Булл (Оператор ПОРТРЕТА В СУМЕРКАХ. – Прим. «БК») был занят на другом проекте, и я выбрала Миллера, потому что у него есть опыт в документалистике, который очень пригождается в малобюджетном производстве, когда нужно сориентироваться в стесненных обстоятельствах. Оператор привел с собой американскую команду – вторую камеру, ассистентов.
Вы снимали на Nikon?
Да, компания Nikon поддержала фильм, и я с удовольствием опробовала фотокамеру Nikon D800. Я очень довольна изображением – оно совершенно не банальное, не похожее на Canon, который сейчас очень распространен и узнаваем за километр.
А какой все-таки у вас был бюджет?
В абсолютных цифрах он, наверное, мало о чем-то вам скажет. Нужно принимать во внимание масштаб действия: количество объектов, героев, аэропортов, полицейских машин, погонь, животных, стариков, детей – все, чем можно испугать исполнительного продюсера. Могу лишь сказать, что бюджет был в три раза меньше необходимого минимума.
Какое участие в сценарии принимали Ольга Дыховичная и Карен Карагулян? Они вносили что-то до начала съемок или уже по ходу – как исполнители главных ролей?
Во время создания сценария Ольга внесла несколько идей для своего персонажа, а без Карена не было бы линии главного героя – я элементарно не знаю, из чего складывается работа в нью-йоркском магазине ковров.
В ПОРТРЕТЕ В СУМЕРКАХ снималось много непрофессиональных актеров. По каким критериям вы отбирали актеров сейчас? У них очень разные фильмографии.
Честно говоря, я не очень понимаю, что значит «профессиональный актер». Часто бывает сложнее перестроить артиста, который всю жизнь играл на сцене в мюзиклах, чем обучить малоопытного человека. У меня всегда один и тот же подход – я хорошо знаю своих героев и начинаю выбирать из огромного количества лиц до тех пор, пока не сужаю выбор до людей, способных совпасть с сущностью моего героя. Это то, что называют типажностью. Далее все сводится к тому, насколько человек раскрепощен перед камерой, подвижен и готов быть ведомым мною. Если речь идет об актерском ансамбле, мне важна либо «химия» между героями, либо, наоборот, взаимоотталкивание.
Нужно ли человеку, приехавшему в Нью-Йорк, ради достижения успеха действительно потерять чувство дома?
Любому человеку сложно, если он потерял чувство дома. Но часто те, кто выбирает новое место для дома, заведомо готовы к приключениям, открыты для перемен. Несмотря на то, что мои герои очень разные, они все чуть-чуть авантюристы.
Москва – тоже жесткий город. Где, по-вашему, труднее?
Нью-Йорк десятилетиями считался землей возможностей, но, по сути, изжил себя как таковой, хотя остался символом места, где осуществляются мечты любого масштаба. Все большие города чем-то похожи друг на друга – и жесткостью, и мифом о том, что там можно всего добиться. Другой дело, что добиться чего-то в чужой культуре гораздо сложнее. Герои же ВЕЛКАМ ХОМ добились в Нью-Йорке всего, чего хотели, но только увидев результат, остались в недоумении. Иллюзорность мечты в современном обществе основывается на том, что возможностей действительно много и кажется, что все осуществимы. Накладка случается из-за конфликта желаний, так как каждое из них идет в пакете условий, которые могут не устраивать. Очень часто современный человек находится в состоянии «почти счастья», и он продолжает хотеть чего-то еще. В двадцать первом веке формулировки успеха навязываются СМИ, и людям начинает казаться, что они должны достичь определенной цели. Но если вы честны с собой и ваша мечта настоящая, то ее осуществление, конечно, принесет счастье.
